✧ a song of ice and fire ✧
Aegon II Targaryen

✧ Tom Glynn-Carney ✧
* * *
Ошибка и преимущество Эйгона в том, что он последним замечает, во что вырос его маленький брат. Эйгон считает Эймонда преданным, точно пёс. А Эймонд знает, как опасно недооценивать противника. Восприятие Эймонда как его прежнего младшего брата стремительно рушится: вот выросший принц осаживает короля на заседании Зеленого совета на высоком валирийском, когда Эйгон едва может выстроить одно предложение без ошибки. Дракон Эймонда больше и имеет военный опыт. Сам Эймонд куда хитрее брата. За спиной короля он выстраивает план будущей войны вместе с Колем. И переходит к его воплощению.

Момент с танцем драконов над Грачиным Приютом предлагаю обсудить. Поскольку в нашем сюжете Люцерис жив, Эймонд не переступил черту недозволенного. Полагаю, вмешательства Эйгона в план выбесит Эймонда, но вряд ли он скомандует Вхагар "дракарис", не беря в расчет ущерб для старшего брата. Далее на ваше усмотрение: пострадал ли Эйгон в этой битве (случайно) или же остался невредим.

Занимать должность Принца-Регента не горю желанием. Я бы поиграл всё сильнее разгорающийся разлом в нашей славной семье, чтобы на момент конца второго сезона с психом покинуть Королевскую Гавань.

Помните, я упомянул преимущество? Теперь, когда все вокруг видят Эймонда скорее монстром, который он стал, Эйгон не забывает, каким его брат был в детстве. Где-то там, под толстой-толстой броней ещё теплятся остатки этого мальчишки. Возможно поэтому Эйгон первым и единственным догадывается о том, что Люцерис жив, и что Эймонд прячет его в Штормовом Пределе. Это будет финальным аккордом для отбытия Эймонда из столицы.

* * *
Мне очень нравится динамика этих двоих, они настоящие сиблинги: пусть Эйгон и является одним из буллеров Эймонда, но когда Эймонд решает навести суету на семейном ужине после ухода Визериса, Эйгон без раздумий вписывается в потасовку с бастардами.
Открыт к обсуждениям и готов к разного рода накуру всевозможных ау. Приходи, дорогой недоумок брат, мы тебя очень ждем

арты

пример вашего поста

[indent]Тёплый принц. Затерявшийся во тьме огонёк света. Точно мотылёк, вынырнувший посреди разверзнувшейся зимы, обманутый призрачным теплом, то и дело он маячит перед глазами, перетягивая на себя внимание Короля Ночи. Отважный, как ни один из живых, в своих подвигах отчаянный до границы безумия, он не боится умирать, зная, что там, за гранью, ничего нет. Только тьма, проедающая всё на свете.
Короля Ночи вела определённая цель, над головами, разинув постыдные глотки, каркали вороны, но всякий раз горизонт подпаливал этот крохотный огонёк, разгораясь всё ярче. До этого он не видел его лица, каждую встречу оно тонуло в пламени: сначала багрово-алом, затем, после того, как Смерть услужливо вернула молодому телу душу, — опасно голубой, как самый закалённый лёд. Огонёк упрямо двигался за ним по пятам по полю боя, в то время, как всё живое бежало прочь, вторя внутренней дрожи от дыхания смерти. И вот, наконец, нагнал его.

[indent]Карие глаза горят огарками ярости, но враг дышит усталостью, изнеможённость весом тяжелых доспехов крадёт у него каждый следующий миг. Огонь больше не размывает черты его лица, и Король Ночи умолкает, но внемля вовсе не требованию человека, а замирая в собственном любопытстве. Со смертью Трехглазого Ворона тьма снимает слепую дымку с его глаз и теперь он всё прекрасно видит и во мраке кровавой ночи. Человек едва стоит на ногах, погребённый под слоями собственных доспехов. Лицо, перемазанное кровью, сажей и болью, горит даже сейчас — Король чувствует жар, но тот больше не плавит черты и линии, и безликий образ приобретает четкий контур. Кудри сбиты битвой в неопрятное воронье гнездо, крепко слеплены кровью, сажей, чужою болью. Умолкнув, Король смотрит только на лицо, на то, как причудливо пляшут тени эмоций, то и дело стирая грани человеческого, наделяя мальчишку звериной яростью.
Король смотрит, не отводя взгляда, и пропускает смертельный удар.

[indent]Все они — его признанные дети и умрут за него. Никто из ходоков не успевает занести клинок в ответ, но ближайший из них отчаянно хватает ледяной ладонью хищное лезвие. Затупляет грозный удар, однако валирийская сталь напрочь сносит ему пол руки. И пока клинок, сбитый с смертельного курса, проходит рядом, сразу несколько ходоков подступают ближе, один из них подцепляет остриём подбородок бесстрашного принца, загораясь ли жаждой мести за единокровного брата, лишённого руки, или же своего названного отца, мимо которого проскользнула, чуть задев, только что сама смерть. Карие глаза покрывают веки, возможно, решив, что на том всем геройствам пришёл конец. Король Ночи хрипло усмехается, поднимая левую ладонь выше, и вся смертоносная рать замирает, точно обратившись в ледяные скульптуры. Ни один из них не двинется, пока он не отдаст приказ.
— Глупец, — словно вспомнив о том, что в этот мире для того, чтобы изрекать слова, требуется шевелить губами, хрипло повторяет Король Ночи. Карие радужки снова вспыхивают живым огнём. — Ты бесстрашен настолько же, насколько безрассуден, Джон Сноу, — ходоки не двигаются, замерев от немого приказа, но ледяной клинок всё ещё царапает горячий подбородок. — Какой прок твоему народу от твоей безрассудной смерти? — продолжая шевелить губами, Король Ночи усмехается, смешок глохнет в замершем пространстве ночи.

[indent]— Ты устал, тёплый принц, и ослеп от собственной ярости, — снисходительно продолжает живой мертвец. — Я дам тебе и твоему народу сутки на размышления — подведёте подсчет павшим, попрощаетесь с ними, но тела их я заберу с собой. Я дам тебе сутки на размышления, теплый принц. И скажу только, что не так сильно мы с тобой отличается — оба насильно лишённые правды о своём происхождении, — холодная длань легко подхватывает контур горячего лица, позволяя Джону Сноу увидеть то, что происходило за сотни лет до его рождения: Винтерфелл, что не был сожжён Рамси Болтоном, на троне в Большом зале другой человек и вокруг него ни одного Джону или его отцу знакомца, сплошь и рядом чужие суровые лица. Затем тот же человек на пути к Стене, с виду она куда больше, чем её видел вживую Джон. После какие-то странные существа, ростом не выше маленьких Брана и Риккона, стоят плотной маленький толпой, а тот же человек крепкими путами привязан к чардреву. И наконец момент истины или же создание монстра? Драконье стекло плотно входит в грудину, в мгновение ока лишая его жизнь, истерзывая плоть такой болью, что лучше уж смерть, только бы оно всё прекратилось, тут же оборвалось, но нет. А дальше — непроглядные темные ночи.
И когда Джон Сноу выныривает наконец из омута чужих воспоминаний, Король Ночи стоит очень близко, холод одного лица почти соприкасается с жаром другого.
— Не такие уж мы и разные, Джон Сноу, — тихо усмехается порождение ночи, прикосновение холодного клинка само собой тает под границей лица Джона.

[indent]Ходоки расступаются, расходятся, следуя за отцом, развернувшимся к богороще. Тут и там на него глядят немые лица чардрев.
— У меня есть подарок для тебя, теплый принц, — на мгновение Король Ночи останавливается, встав спиной к Джону Сноу. Даже на расстоянии голос его звучит звонко, точно внутри чужой головы. В пролеске движется крупная тень, вихрями вывиливая между стволов деревьев перед тем, как показаться. — Но пока я тебе его не отдам, — хрипло усмехается Король в ночь. Белый волк с ярко-синими глазами показывается из пролеска, но почти тут же исчезает, беспрекословно следуя за своим новым хозяином.

[indent]Мертвецы, повинуясь безмолвному приказу, покидают замок, непроглядным строем берут его в кольцо, то и дело покачиваясь, точно деревья на ветру. Расправив помятые крылья, в просветах ночного неба скрывается мертвый дракон. Как и обещано было Королем Ночи, у живых есть сутки на размышление.
Дальше либо смерть, либо нечто, хуже неё.

✧ atomic heart ✧
dmitry sechenov

✧ original ✧
* * *
Дмитрий Сергеевич всегда был для Нечаева подобно отцу. Именно с его протекции он был принят в Аргентум, получил позывной, а впоследствии и стал капитаном. Сеченов с особой теплотой относился к подопечному, а потому, весть о трагедии, случившейся с Плутонием и Блесной, повергла его в шок. После взрыва в Болгарии, унесшего с собой память майора, ученый сделал все, чтобы его подопечный выжил. К сожалению, ему пришлось погрузить тело Екатерины Муравьевой в стазис, чтобы в будущем найти возможность оживить ее умерший мозг, а память Сергея частично заблокировать, во избежание угрозы гибели и шока. Только вот правду о том, что было в прошлом — утаивал. Утаивал многое, например про альфа-коннекторы, о которых Нечаев узнал только от Храза, про потерю жены. Но не с целью обмануть, а с целью защитить, ведь реакция поврежденного мозга могла быть непредсказуемой. Вместе с Захаровым разработал полимер, сеть Коллектив 1.0 и будущую — 2.0, пережил смерть друга и на какое-то время сам утратил вкус жизни, будучи глубоко подавленным чередой событий. Сеченова всегда охраняют двое роботов, в которых живет память о боевых навыках умершей жены Сергея — Близняшки, Левая и Правая. Эти девушки красивы, грациозны и смертельно опасны, но только в Правой все еще остались зачатки сознания бывшей Екатерины Муравьевой. Сеченов творец и гений, и быть может, партия боялась, что однажды он взлетит так высоко, что народ с радостью пойдет за ним, вместо вождей?...
* * *
Очень жду "отца". Хотел бы и драму, и стекло сыграть, и юмору найдется место. Можно как прошлое, так и будущее отыграть, все в наших руках. Майор поворчит для приличия, оставит их с Хразом разбираться, а сам в отпуск, хехе. Пишу не так часто, работа, все дела. Под любые ваши пожелания спокойно подстроюсь, могу даже закидать фотками из книги-предыстории, мемами и прочим. Просьба только не брать роль и уходить в закат, очень хочу ответственного соигрока.

пример вашего поста

— Интересно, я выгляжу так, будто на грани голодной смерти? — задумчиво и весело хмыкает майор под нос, но налегая на еду с аппетитом — все же в горах хоть и интересно, но поесть негде — буфетов не водится. Но все же он благодарно смотрит на Виктора и провожает взглядом его удаляющуюся спину. Перед глазами все еще стоит его теплая улыбка, которую он мельком увидел, обращенную к сотруднице столовой. И почему-то в душе приятно теплеет.

Через пару дней ему было поручено явиться к Захарову, чтобы тот убедился в корректности работы модуля в голове Нечаева и сам майор застал там весьма любопытную картину — Быков, забавно картавя, и прижимая к груди планшет, смотрел на Харитона Радеоновича словно на икону, и пытался навязаться на работу под крылом ученого. Конечно, Захаров не грубил, но его ответ очень задел молодого человека — заходя в чужой кабинет, мужчина краем глаза заметил как лицо молодого человека исказилось от гнева и он пробурчал что-то похожее на: "я еще добьюсь своего!". Это не могло не настораживать. С тех пор за Быковым велась слежка. Аккуратная, незаметная, не топорная, а такая, чтобы объект ничего не заподозрил. В ближайшее время Сергей планировал разговорить паренька, чтобы незаметно вытянуть больше подробностей. Хотя, если учесть, что он почти был нелюдимый и кидал на всех ледяные взгляды — попытка могла обернуться против самого Нечаева.

С Виктором (и с каких пор он про себя стал называть ученого так просто и легко, словно не первый день знакомы?) они сталкивались еще пару раз, в основном мельком, и мерещились новоиспеченному бойцу Аргентума темные круги под глазами ученого, что вызывало хмурую складку на лбу — ладно, там, Дмитрий Сергеевич и Харитон Радеонович — два светила науки, которые денно и нощно посвящают себя Предприятию, но другие же должны отдыхать. Только вот кто Сергей такой, чтобы сказать почти незнакомому человеку о важности отдыха? Ладно там Катя или Игла, или кто-то еще из отряда — им всегда можно мягко напомнить, пожурить в шутку и убедиться, что все в порядке. Даже тому же шефу... Нечаев вздыхает, отрабатывая удары на груше в спортивном зале — повод слегка привести в порядок мысли, которые почему-то разбегаются в разные стороны, словно рыбки на мелководье озера Лазурь. Что и говорить — природа Кавказа, среди которой таилось Предприятие, прекрасна, и иногда хотелось пройтись с кем-то по лесам или вдоль берега, пуская камни по водной глади, совсем как в детстве, еще до войны и голода, что унес жизни его родителей.

Нечаев приподнимает край майки, оттерев пот со лба и ловит снаряд двумя руками, останавливая покачивание и направляется к своей рабочей форме, за "грушей", чтобы снова открыть камеры, которые инженерами по личной просьбе отряда Аргентум были настроены на сканирование Быкова и передачи всех его действий на устройства спецотряда. Почему-то какое-то дурное предчувствие грызет его.

Предыдущим днем состоялся консилиум, в котором принимали участие Захаров, Дмитрий Сергеевич, Петров, и еще несколько видных деятелей. Сразу после Сеченов и Захаров пожали руки молодому и перспективному инженеру, поздравляя его с тем прогрессом, который произошел в работе над новой нейросетью "Коллектив 2.0", что не укрылось от внимания Быкова. План мести созрел почти мгновенно, только вот в одном просчитался аспирант — за ним уже велась слежка, и в тот момент, когда он перешел от мыслей к действиям — на все устройства Аргентума поступил сигнал тревоги.

Когда подозреваемый прячет под халатом ружье, запахиваясь и быстрым шагом идет куда-то, сердце ухает — он идет в лабораторию разработки. Блядь. БЛЯДЬ! Срочно отправляя запрос Дмитрию Сергеевичу, он получает разрешение и вот, отряд Аргентум в боевой готовности по тревоге — ими получено добро на устранение угрозы, представляющей опасность для жизни сотрудников Предприятия.

Нечаев рвется вперед, остальные чуть сзади, слышно как Игла заряжает шок, Игорь на ходу вставляет магазин в пистолет, а Блесна мрачно хмыкает — тоже не любит поехавших крышей фанатиков. В лабораторию он успевает первым, вызвав всеобщее изумление, и гаркает, выплевывая остатки воздуха:

— Сюда идет Быков, у него ружье, ложитесь!

Звук передернутого затвора он слышит за спиной и к своему ужасу понимает, что поехавший крышей паренек целится в Виктора. Тело действует на инстинктах, а дополнительные эксперименты по увеличению силы, скорости, ловкости и выносливости членов отряда позволяют ему одним махом перемахнуть через стол, сшибая Петрова на пол, за ширму неподалеку и слыша как секундой позже грохочет выстрел и раздается крик. А следом звук электричества, и еще один выстрел. И тишина. Нечаев вжимает ученого в пол всем своим весом и обнаруживает, что они буквально нос к носу, а глаза у Виктора, такие красивые, цвета осенней травы, совсем рядом. Расширенные от испуга, а дыхание частое, и майор ощущает его на своем лице. Блядь. Пару секунд он просто пялится, чувствуя, как отключается разум, а взгляд машинально падает куда-то на губы ученого, слегка искусанные, а потом Нечаев резко откатывается в сторону и настороженно выглядывает из-за ширмы, тут же расслабив плечи. Быков мертв. Блесна устранила его с одного выстрела.

Снова повернувшись к Виктору, сжимает плечо и смотрит пристально, словно желая вглядеться в самую душу:

— Ты в порядке?

А тем временем люди вокруг приходят в себя. Кто-то сдавленно ругается, пара девчонок всхлипывают, а Блесна и Игла командуют подключить Рафиков для уборки тела и лужи крови на полу. Конечно, для всех это шок, это нечто, и такое не должно было случиться. Только вот Нечаева, почему-то, больше волнует Петров, и внутренне это пугает — так быть не должно, но оно есть. Почему?

— Сейчас Рафики будут пытаться читать лекцию о том, что нужно поесть, еще чего дай бог вызовут Терешкову, чтобы дифирамбы тут распевала свои. А та еще лезгинку станцует на радостях, представь, какой ужас, а? — мягко улыбается уголком губ спецназовец, пытаясь поддержать, и самого себя заодно отвлечь от мыслей о чужих глазах. Да еб вашу мать-то.

✧ Star Trek ✧
Tasha Yar & Sela

✧ Denise Crosby ✧
* * *
Таша Яр родилась в анархии – на руинах колонии Федерации, так и не оправдавшей своих надежд на Таркане IV.  Там, где худшие черты характера человеческой расы расцвели в беззаконии и вседозволенности. Там, где ее родители и младшая сестренка жили в бесконечном страхе.
Ей было страшно выходить из убежища, пока под землей, где обитал ее народ, рыскали насильники и убийцы. Ей было страшно жить, но все же она боролась за каждый кусочек хлеба, за каждый шанс порадовать сестру – за любую возможность сберечь в себе хоть что-то человеческое, пока вокруг нее вызверялись люди.
Годы шли неустанно, и сама она стала зверем, хищным, грациозным и опасным, как пума. За ней с легкостью могли пойти в бой, ради нее с легкостью могли бы умереть. Вот только Таша никогда не жила чужими мечтами и лелеяла свою собственную – о мире. Она выбралась из кошмара, с тяжелым сердцем, но оставив позади сестру и всех так называемых друзей. Они не пошли за Ташей, не захотели променять привычную войну всех со всеми на перспективу длинной жизни и процветания по заветам вулканцев… по канонам Федерации, частью которой их миру не суждено было стать по-настоящему.
Таша стала частью Федерации. Таша смогла поступить в Академию Звездного флота и, воспитанная в беззаконии и ужасах безнравственности, она выбрала стезю правопорядка и охраны. Ей не было равных на ее потоке, ей не было равных и на первом ее посту, когда на вид хрупкая, но безмерно храбрая девушка смогла не только выжить одна в военной зоне действий на очередной богом забытой планете, но и спасти гражданских с опасного минного поля.
Тогда-то Ташу и заметил капитан Пикар, перехватив ее кандидатуру ради службы на своем корабле, на Энтерпрайзе Ди. Тогда-то судьба Таши и определилась навсегда…
Получив назначение на пост главы службы безопасности, Таша посвятила себя заботе об огромном судне, где в какой-то мере воплотилась вновь привычная для нее с детства замкнутая среда обитания. Вот только на этот раз вокруг Таши Яр были лишь друзья и коллеги, союзники, братья и сестры, которым она не боялась подставить плечо и открыть незащищенную спину. А вместе с тем и душу, наивную и трепещущую в перезвоне позитивных эмоций, подобно струне арфы.
Таша стала незаменимой частью экипажа, яркой и экспрессивной звездой, у которой были все шансы стать лидером и, быть может, однажды капитаном своего собственного корабля.
Зло воплоти убило Ташу просто так. Без причины, без провокации, просто потому что могло. Сущее зло остановило ее жизнь и отняло у всех полюбивших ее друзей и знакомых, у ее команды, у тех, кто всегда ощущал ее поддержку и сочувствие. Она не успела попрощаться, не успела ответить на агрессию даже символическим выстрелом фазера, но, зная, что жизнь непредсказуема, с детства привыкнув, что смерть где-то рядом, как и положено офицеру, Таша записала свою последнюю волю и прощание с друзьями заблаговременно. А потому, когда ее хоронили, ее образ так и остался с Энтерпрайзом прекрасным напоминанием о том, что такое по-настоящему бороться за место под солнцем и быть его достойным в каждом своем проявлении.
Аномалия космоса сотворила невозможное – иная реальность возникла из ниоткуда по воле сущего случая, и в альтернативной реальности всей Федерации пришлось оказаться в кровопролитной войне, чтобы Таша Яр осталась жива и на своем посту. Федерация тонула в крови своих защитников не из-за Таши Яр, а из-за Клингонской Империи, с которой так и не произошло перемирия. Федерация проигрывала войну, потому что пропал из истории Энтерпрайз Си, предшественник судна капитана Пикара. Потому что Энтерпрайз Си оказался в чужом будущем, искаженном и неправильном.
Капитан Гаррет знала, что вернется на бойню, когда ее корабль пройдет космическую аномалию в обратный путь, как и ее команда, и не пощадила ни себя, ни своих сослуживцев ради мира с клингонами, который ей не суждено было застать. Такой же выбор сделала и Таша Яр, чтобы ее смерть, как и внезапно обретенная жизнь, имели больший смысл не только для ее друзей, но и для Федерации, которую она так любила. На чужом Энтерпрайзе, но с той же верой в добро и справедливость, Таша Яр вернулась в прошлое, проиграла свой последний космический бой и оказалась в плену у ромуланского генерала.
Ее жизнь стоила риска – отпустить пленных. Ее красота стоила наказания – позволить офицеру Звездного Флота повидать Ромул безнаказанно и остаться там жить. Ее так и не обретенная любовь была призом для генерала столь желанным, что он решил взять себе хотя бы часть Таши Яр, и у новоиспеченной семьи, скрепленной лишь амбициями и кровью, родилась дочка, Сэла.
Сэла взрослела, радуя отца и погружая мать в тихую печаль. Сэла росла красавицей, точь в точь как мать. Сэла росла ромуланкой. Хитрой и преданной, изворотливой и сильной, амбициозной и старательной. Таша видела, что ее дочь, единственный свет надежды для нее в чужом мире, как две капли воды похожая на нее саму, превращалась в оружие убийства против всего того, что Таша ценила больше всего на свете – мира, Федерации, свободы.
Таша попыталась сбежать с дочерью, но Сэла не позволила матери погубить ее жизнь. Сэла отказалась убегать из отцовского дома, Сэла отказалась отвергать свою кровь и заостренные уши. Сэла была горда тем, что будет служить Ромуланской Звездной Империи, как и ее отец. Она закричала, и охранники отца схватили Ташу Яр.
Таша не боялась, не сопротивлялась, лишь коснулась щеки дочери, как самой себя, искаженной яростью, и исчезла из жизни Сэлы. Больше ее не видели.
Сэла приняла как данность человеческую слабость, с которой поклялась бороться в самой себе, взрослея истинным патриотом в глазах отца. Мир, Федерация, свобода – все это коммандеру Сэле было чуждо с рождения, как анархия и результат худших черт человеческой расы – слабости и наивности.

* * *
Как сказала Таша, «у нас ничего не было», даже когда было. Да, переспали, поддавшись эпидемии опьянения на корабле, но никаких романтических отношений у Таши и Дэйты после этого инцидента так и не произошло. Персонажи были друзьями по канону и остались ими вопреки всем бедствиям и временным аномалиям, что и я хочу отыграть.
Сэла один в один копия матери, ее играет та же актриса, ее сюжетная арка тесно связана с историей Таши Яр, поэтому я предлагаю игроку взять не одного героя, а двух и составить мне с моими близнецами-андроидами компанию. У Таши и Дэйты много незавершенных дел в Федерации, как личных, так и по службе, а у Сэлы и Лора огромный мир возможностей, интриг, предательств и попыток поработить все то, что дорого их близким, что может стать как почвой для весьма жгучего союза, так и плацдармом для кровавой и беспощадной войны.
Что до деталей взаимодействия конкретно со мной:
- я не требую посты здесь и сейчас, но я не люблю их ждать месяцами, потому что горю игрой
- пишу когда как получится, от 3х до бесконечности знаков, средний показатель до недавнего времени был 5-7 (без птицы тройки)
- отсутствие знаний по Стартреку не страшно, все сериалы смотреть для роли, на мой взгляд, совершенно не обязательно, а вот выдумывать сюжеты и предлагать идеи в игры – очень даже да
- я не фаноню в соцсетях, я предпочитаю общаться на форуме, когда у меня есть на это время, мне в общем-то не нужен дополнительный стимул играть с Ташей и Сэлой
- в постах я безраздельно ваш, во флуде исключительно дружба и уважение личного пространства (надеюсь на полную взаимность).

Пост за Дэйту

«Красная тревога». По всему судну горели алые огни, плавно мигая и направляя пассажиров к безопасным зонам. На огромном корабле класса «Галактика» их было достаточно, чтобы укрыть более тысячи человек. Их и было больше тысячи женщин, детей, пожилых, ученых, персонала обслуживания… семей и друзей офицеров судна, получивших от Федерации уникальную возможность неразлучно с любимыми служить в Звездном флоте. Увы, в такие дни, как этот, все офицеры мостика прекрасного флагмана Федерации жалели как один, что на их судне пребывало так много гражданских, чьи жизни оказывались под вопросом из-за любой неполадки или недосмотра в битве.

Почти все…

Коммандер Дэйта не мог себе позволить потратить время обработки данных на пространные рассуждения. Не тогда, когда каждая схема его позитронного процессора должна была эффективно реагировать на все приказы капитана и первого помощника. Не тогда, когда ему самому требовалось принимать достаточно много личных решений за оперативным пультом управления. Дэйта уже не первый год был вторым помощником, главой операционной службы. С течением времени, когда шок от работы с искусственной формой жизни прошел, экипаж начал ценить его бесстрастность и машинное спокойствие, особенно в периоды страшного кризиса. Тем более, как сейчас, когда вокруг андроида происходили воистину чудесные события.

За спиной Дэйты возмущался приближенный к ипостаси бога представитель Кью Континуума, в очередной раз ругаясь с капитаном Жан-Люком Пикаром, а перед его пультом у смотрового экрана в очередной раз шел на заход для обстрела другой, «плохой» Энтерпрайз, условно обозначенный как «враг».

Тот корабль тоже носил регистрационный номер NCC-1701-D, разница была лишь в первых буквах. Корабль с обозначением USS, на котором служил Дэйта, принадлежал этому миру и United Federation of Planets, то есть, Объединенной Федерации Планет. Корабль по другую сторону фазерных выстрелов имел грозный, почти что хмурый вид и гордо носил обозначение ISS, что было сокращением от Imperial Star Ship. Казалось, этот корабль строили лишь для того, чтобы его мрачный силуэт внушал ужас и безысходность еще издали, и репутацию в Империи Терран он заработал, судя по ранее полученным разведданным, более чем пугающую. Два флагмана двух великих государств из двух весьма разных вселенных схлестнулись в битве в одной точке пространства, как будто гладь зеркала между ними исчезла, и именно по этой причине к ним наведался Кью.

— Я не устаю поражаться вашему стремлению к самоуничтожению, но это уже выходит за пределы даже ваших человеческих экстремизмов!

— Будто мы просили на нас напасть, Кью! Они возникли из неоткуда! – возмутился первый помощник, коммандер Уильям Райкер, избавив капитана от надобности отвлекаться от управления судном за подлокотными компьютерами своего капитанского кресла. Очередной залп от терранского судна заставил их всех схватиться за насиженные места, а один из научных командных постов за командными креслами взорвался, ранив стоящих рядом энсинов и двух лейтенантов. Клингон и глава безопасности лейтенант Уорф остался на месте, даже когда его опалило сбоку на тактическом посту за спинами Уилла и Жан-Люка, но выругался на родном наречии, что говорило о крайней степени раздраженности.

— Щиты на сорок пять процентов! – оповестил громко Уорф.

— Нечего теперь церемониться! Стрелять по готовности! – крикнул Райкер, хлопнув по коммуникатору-дельте на груди. – Доктор, экстренная помощь на мостик!

— Доктор Крашер талантливый врач! Но даже ей со всем ее великодушным материнским опытом не под силу решить ваши проблемы, мальчики! — продекламировал Кью нараспев. В отличие от всех остальных присутствующих на мостике, ему не требовалось ни за что держаться, будто все тряски судна его никак не касались.

— Да что тебе от нас надо, Кью? Не видишь, что не до тебя? – воскликнул Уилл, прежде чем поспешить на помощь раненным.

— О, да, конечно вижу! Вот только вы как обычно не видите и не слушаете! Я же сказал, вы не сможете остановить их как в прошлый раз! Они не вернутся в свое зазеркалье через эту вашу искусственную аномалию! Они застряли здесь, из-за вас! – оттеснив капитана Пикара к креслу своей фигурой, облаченной как обычно всем на зло в аналогичную капитанскую униформу, Кью добавил: — Вы своими баталиями сложили ткань времени и пространства в складку, но в этот раз эта складка не разгладится! Ведь появилась старая, но очень острая булавка! И она там, на том корабле! Уже рвет ткань вашего драгоценного времени на лоскутки!

— Какая булавка, Кью?! – не выдержав, рявкнул наконец капитан Пикар после очередного отчета о жертвах и раненых на жилых палубах. Он направил острый как у орла взгляд на недобога перед собой, вынуждая его отпрянуть, и сам вскочил на ноги.

– Хоть раз скажи прямо без уловок, если хочешь нам помочь здесь и сейчас, а потом мучить дальше своими шарадами!

Дэйта вслушался в слова Кью и замер на момент, переработав полученные данные. Многие ненавидели Кью – эта всемогущая и беспринципная сущность уже не раз показывала экипажу Энтерпрайза скоротечность жизни и хрупкость их бытия в целом, но в отличие от многих Дэйта видел в интересе Кью своего рода научно-исследовательский подход. Кью изучал их, но в то же время берег, когда мог, от гибели. В этот раз, когда схлестнулись два Энтерпрайза из двух разных вселенных, его слова стоило воспринимать не как насмешку, а как подсказку.

Так что есть булавка для складки пространства? И почему время рвется на лоскутки? Метафора, которую Дэйте пришлось изобразить для самого себя трехмерной проекцией во внутреннем мыслительном взоре, дала недвусмысленный намек на нечто весьма значительное. Позитронный мозг андроида мог анализировать триллионы данных, и он ринулся в исследование изменений ключевых событий во времени, чтобы найти ответ на вопрос капитана.

— Сэр, предполагаю, Кью пытается сказать нам, что на вражеском судне присутствует нечто или некто, кого там быть не должно. Точнее, кого не должно быть в этом времени… — еще не найдя ответа, произнес Дэйта, не мигая. Остатки своей энергии он тратил на поддержание жизнеобеспечения корабля, потому руки андроида порхали над панелью управления как на пианино, чтобы попутно помочь лейтенанту Уорфу с настройкой торпед.

— Ну наконец-то! В очередной раз Пиноккио ближе к правде, чем Папа Карло! – посмеялся громко Кью.

— Дэйта, и ты туда же! — помогая уложить раненных на носилки для доктора Крашер, протянул отчаянно Уилл. – О чем речь? Скажи прямо!

Что поменялось во времени? Дэйта искал ответ, перелапачивая пласты истории планеты Земля за считанные миллисекунды. Никаких существенных расхождений с его личной базой данных не находилось, пока он не дошел до истории Звездного Флота. Один человек. Всего лишь один человек. Пропал бесследно. Их человек.

— Сэр, на том судне путешественник во времени, — ответил на вопрос Райкера коммандер Дэйта, перенастроив сканеры дальнего действия на максимальную мощность, чтобы обнаружить на соседнем корабле искомую «булавку». Сигнатуры терранцев уже были им известны с прошлого их визита в данную реальность, потому обнаружить аномалию среди уже известных аномалий было не так сложно.

— А теперь самое интересное, что будешь делать дальше, Пиноккио? Порвешь ниточки? Рискнешь не стать живым мальчиком? – склонившись уже над ухом андроида, Кью глянул на смотровой экран. Корабль снова тряхнуло.

— Щиты на двадцать пять процетов! – воскликнул лейтенант Уорф. – Но их щитов уже нет вовсе! Стреляю торпедами!

— Нет! Отставить!

— Аномалия уничтожит нас раньше!

— Нам надо уходить отсюда!

Дэйта замер в кресле, погрузившись в свои скоротечные информационные потоки. Он знал, что делать, но прекрасно также знал, что капитан не даст столь опасный для его жизни приказ, и половина мостика встанет у него на пути, если рискнет озвучить уже сформированный план действий. Это был риск, который андроид просчитал не совсем в свою пользу. Но это был их единственный шанс. Энтерпрайзу нужно было восстановиться, а Дэйте – сберечь булавку во времени во вражеском карцере.

Кью улыбнулся и исчез, как и раньше бывало, в яркой вспышке света, не сказав больше ни слова, а Дэйта начал спешно набирать на своем пульте управления команды.

— Капитан, транспортные функции перенесены на мостик в обход моей авторизации! Что происходит? – возмутился по коммуникатору шеф О`Брайен из транспортной номер три.

Встав с места, Дэйта оглянулся на своих друзей и сослуживцев.

Процент вероятности не вернуться на этот корабль превышал допустимые для риска нормы.

Хотел бы он сказать им что-то трогательное напоследок, что-то важное, чтобы они поняли не только умом, но и сердцем, почему и зачем он делает то, что уже начал делать.

— Дэйта? – смазав кровь с разбитой брови, спросил Уилл, предчувствуя беду раньше всех прочих.

— Я свяжусь с вами, когда смогу, сэр. Компьютер, запуск телепортации, — произнес Дэйта вместо прощания. В следующий момент вместо испуганных и растерянных лиц своих старших офицеров Дэйта увидел мерцание потока частиц, который унес его на имперский флагман терранцев в более-менее безопасную зону.

Внезапная смена обстановки многих бы дезориентировала, но коммандер Дэйта не обладал такой сентиментальностью и тем более страхом, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке. Хотя он прекрасно знал, что как раз и был не в своей в тарелке — в той «тарелке», что была верхней частью вражеского судна. Теперь ему оставалось всего ничего – не попасться, напасть и деактивировать свою зеркальную версию с маниакальными наклонностями, занять его место, вытащить путешественника во времени из карцера, спрятать того на глазах у всех терранцев, найти способ воспроизвести аномалию и вернуться к своему экипажу (если будет возможность).

Раскрыв карманный трикодер, Дэйта направился к техническому коридору, чтобы там пока незамеченным пробраться через Трубы Джефри к нужному ему отсеку.

***

В карцере было темно и страшно. Освещение в помещениях, предназначенных для размещения пыточных камер, всегда держали на минимуме, если нет зрителей в лице старших терранских чинов. Пойманного чужака положили на пыточный стол заранее, даже не сомневаясь в том, что этот чужак будет сопротивляться и молчать. Сковав ему руки и ноги, ученые-инквизиторы на борту уже начали с любопытством ковыряться в его имплантах, пока не начался запланированный после битвы допрос. Но их планам помешали, когда внезапно в комнату вошел второй офицер Дэйта.

В отличие от привычной формы Звездного флота, которую ему пришлось спрятать в чужой спартанской каюте, Дэйта был в обтягивающей черно-золотой форме без рукавов – в тунике и штанах, подпоясанных золотым кушаком, где для наглядности ранга торчал заправленный за ткань кривой и блестящий кинжал. Даже терранский вариант андроида этим церемониальным клинком не пользовался, поскольку его собственных рук всегда было достаточно, чтобы свернуть любому живому созданию на борту шею в трех местах и поломать все кости. Дэйта же взял это оружие с собой для маскировки и на случай внезапных непредвиденных обстоятельств. На груди андроида сверкнула эмблема-значок Терранской империи. Отчасти напоминающий герб Федерации Планет символ был пронзен сверху мечом, а лавры по краям шара просто отсутствовали за ненадобностью, ведь не было победителей, когда нет врагов — все они давно пали перед лицом Терранской империи, утопившей Галактику в крови.

— Оставьте нас, — скомандовал Дэйта, когда инквизиторы недовольно зашушукали, видя андроида в своей обители. – Приказ капитана. Я допрошу пленника первым.

Нехотя, но терранцы покинули карцер, оставив пленника на попечение бесчувственной машины. Кого-то перспектива забавляла, кому-то было обидно не поиграть с жертвой самому. Косого взгляда андроида хватило, чтобы органические формы жизни начали беспокоиться за свою безопасность и вскоре в пыточной остались только сам Дэйта и…

Удивленно осмотрев лицо человека на столе, коммандер опешил. В его базах данных лицо энсина Павла Чехова выглядело совершенно иначе, но сигнатура не оставляла сомнений, что этот человек как раз пропавший энсин, которого так и не нашли на Энтерпрайзе-А много лет назад после...

Данные Дэйты начинали путаться. Аномалия явно превзошла все их ожидания, немудрено что и Кью заинтересовался таким бедламом времени и пространства. Решив, что проще уточнить информацию непосредственно у источника, Дэйта подключил пару проводов к пыточному столу, активируя подачу химических инъекций. Вскоре в шею полуживого энсина воткнулась игла, и спустя еще пару секунд его жизненные функции вернулись в норму даже после всех опытов инквизиторов.

Зная, что его вид и в обычной обстановке в его привычной униформе на борту собственного судна был несколько… непривычным из-за бледно-золотого цвета кожи и желто-золотых глаз, Дэйта решил попробовать дружелюбно улыбнуться, чтобы скрасить первое впечатление добрыми намерениями.

— Не спешите вставать. Я снял оковы, но резкий подъем навредит самочувствию, — предупредил Дэйта. — У нас мало времени, и мне нужно очень многое узнать и объяснить. Что с Вами произошло?

Пост за Лора

Рабы построили для Лора на его старой родине, Омикроне Тета, настоящий черный дворец, размаху которого могли бы позавидовать и короли земного прошлого. На стенах тронного зала висели шпалеры с изображениями завоеваний Лора и герб его власти – красная кровавая лапа хищника на черном стяге. На колоннах, подпирающих высокий потолок, также разместились барельефы его самых кровавых битв, не скупящихся на малоприятные детали расчленения. Всю уязвимость органических форм жизни безвольные художники выражали со жгучей и кровавой экспрессивностью на радость своему новому хозяину. Обескровленный мир вокруг дворца был тому наглядным подтверждением: Омикрон Тета стал столицей империи Лора, а его подданные жили в трущобах на едва ли живой земле вокруг дворца, куда больше времени проводя в шахтах, нежели на поверхности без какой-то вегетативности.
— Империя Сунг! – произнес Лор с упоением, расправив руки в стороны, чтобы обнять собственную судьбу, пока шагал по тихим владениям к трону. – Как думаешь, брат, отец был бы польщен таким увековечиванием его эгоизма? – обернувшись к Дэйте, Лор рассмеялся. — Пожалуй, даже он сам не смог бы придумать ничего лучше! Он создал нас, но оставить его имя в историии удалось лишь мне!
Дэйта отставал от брата на шаг позади, лицо некогда коммандера Звездного флота было подобно погребальной маске и не выражало никаких эмоций, ни грусти, ни радости, ни отвращения. Лор давно разочаровался в поведении младшего брата и перестал снабжать его эмоциями, однако, специальным сигналом все еще подавлял все его попытки сбежать или убить Лора. Да, Дэйта пытался убить брата уже семнадцать раз за последние полгода, что последнего только забавляло. Даже миролюбивый Дэйта пришел к весьма логичному по своим меркам выводу, что Лора надо ликвидировать любой ценой, чтобы остановить его Империю и спасти органические формы жизни, пока еще есть хоть какая-то надежда.
— Что, снова вспоминаешь, как убил своего терранского калеку-друга? Брат, ты такой по-своему сентиментальный даже без чипа эмоций! – усмехнулся Лор.
Дошагав до трона, император Сунг устроился на нем с деланной помпезностью.
— Я не убивал Джорди, — медленно подняв голову, произнес ровным тоном Дэйта. В отличие от Лора, всегда одетого в черные доспехи, Дэйта был в серой простой рубахе с воротником под горло и таких же штанах с высокими серыми ботинками.
– Ты убил. Моими руками.
— Нюансы логистики, — отмахнулся Лор, фыркнув, чтобы включить голограммы последних рапортов своих подданных министров, возникших вокруг его трона кольцом света.
Спорить с Дэйтой было ему приятной заменой всем приемам пищи и праздному отдыху, в которых Лор не нуждался. Лишь поэтому, ради веселья Лора, Дэйта еще имел какое-то обособленное сознание.
– Мог бы порадоваться тогда, что твоего драгоценного ментора Пикара я убил уже своими руками, — произнес Лор меланхолично, пальцем смахивая скучные рапорты перед собой в сторону.
— Ха, мог бы, умей ты радоваться! Но я хотя бы избавил тебя от мук… совести?.. Это ли ты испытываешь в своей детской позитронной душе? – щуря с улыбкой взгляд, спросил Лор, глянув ядовито и довольно через проекции сверху вниз с пьедестала трона на своего брата.
Внезапно что-то переменилось, и даже Лор это почувствовал, как волну электричества, прошедшую по всему его телу. Проекции рапортов с миганием пропали, техника заглючила, мигнул свет во всем дворце. Взбодрившись, Лор встрепенулся, вскочил на ноги и уставился на Дэйту. Младший брат императора пошатнулся и рухнул неуклюже на одно колено от внезапного помутнения сознания. В следующее мгновение откуда-то из соседнего помещения с тронным залом раздался пронзительный, дикий женский вопль.
— Советник? – удивленно произнес Дэйта, подняв слегка голову. – Что происходит? Где я?..
— Ты там, где тебе и положено быть, — прорычал недовольно Лор. – На коленях перед своим императором!
Отсутствие понимания, что произошло, быстро взбесило новоявленного правителя всего сущего Сунга.
– Возвращайся в свои покои! – скомандовал Лор, и Дэйта, к своему удивлению, подчинился без всякого на то желания. Тело не слушалось команд головного процессора, и он вышел из тронного зала, хотя отчаянно хотел остановиться и узнать, что сталось с Дианой Трой… Что сталось с их миром?
Лор тем временем почти бегом направился в соседние покои с тронным залом, где обитала его самая любимая забава.
Диана Трой досталась Лору как трофей с самой его первой захватнической акции. Бетазоид-эмпат, она не умела внедряться в сознание, но это упущение восполнила модификация борг. Связанная со всеми боргами ментально, Диана помогала императору Сунгу выявлять слабости органических форм жизни перед каждой его атакой на новую планету.
— Милая Диана, — произнес он нежным голосом, входя в ее покои. – Что такое? Что за крики?
Диана вела себя непривычно. В платье, но полураздетая даже по меркам покоренных орионцев, с имплантами борг на голове и руках, она сидела на крае кровати и держалась за темные кудри и выбритую часть головы, покачиваясь на незримых волнах.
При виде Лора около себя, она заскулила как раненый волк и зашептала что-то себе под нос.
— Это все неправильно, это все неправильно!.. Он жив! Он жив!..
Медленно подойдя ближе, Лор взял Диану за голову своими руками и заставил ее смотреть себе в глаза.
— Кто жив? О ком ты говоришь, милое мое животное? – прошептал он с садистским удовольствием. Диана молчала, и Лору пришлось чуть сдавить ее череп. Заплакав от боли, Диана выдала всего одно слово:
— Пикар!.. Пикар!.. Пикар!
Лор открыл от удивления рот. Сомневаться в словах своего гуманоидного питомца у него не было особых причин. Но это было невозможно! Он сам казнил Пикара на глазах у всех своих подданных прямо на ступенях парадного входа в своей дворец! Он сам свернул ему шею! Жалкая попытка Пикара и Ла Форжа добраться до Дэйты закончилась победой Лора, триумфом Лора! Лор вовремя пришел «защитить» свое и приказал Дэйте убить Ла Форжа в кулуарах своего дворца, куда бывшие офицеры Звездного флота проникли как крысы по строительным трубам.
Публичная же казнь Пикара положила конец всем попыткам повстанцев восстать и поднять мятеж по покоренным планетам Империи. Так как же он мог быть теперь внезапно жив?
Решив, что надо усилить охрану Омикрона Тета, Лор негласно подал своим боргам-стражникам команду провести рейды по всем закоулкам своей столицы в поисках мятежников и напомнить о своей железной руке.
— Если кто-то вздумал возродить даже идею Пикара, он за это жестоко поплатится… — прошипел Лор, грубо отпустив Диану. – Наверняка это твоего Райкера рук дело… Я найду этого проклятого терранца и разорву его на части…

✧ asoiaf ✧
я возьму Shiera Seastar, если ты возьмёшь Brynden Rivers или Aegor Rivers

* * *
За право сидеть рядом с ней велись поединки; мужчины убивали себя после утраты её расположения; поэты соревновались, воспевая её красоту. Самым страстным её поклонником был собственный единокровный брат — Бринден Риверс, просивший её руки с полсотни раз. Шира давала ему своё ложе, но не руку. Ей было забавнее заставлять его ревновать. Ее другой единокровный брат, Эйгор Риверс, также желал ее, что только усилило ненависть между Бринденом и Эйгором.
Ходили слухи, что Шира использовала колдовство, чтобы помочь Кровавому Ворону, когда он служил десницей короля и мастером над шептунами у короля Эйриса I Таргариена, и что она купалась в крови, чтобы сохранить свою красоту.
* * *
Люблю вайбы первого Восстания Блэкфайра. Деймон при активной поддержке Эйгора организовал отличный движ с кабаками, распутными девами и резнёй, а Бринден напару с Широй от себя добавили колдовство. Эпичность такого размаха надо просто брать и играть! Внешки берите любые, я в этом отношении непривередлива.

пример вашего поста

Hесмотря на наличие необходимых ресурсов, Чикаго так и не отстроили полностью. Некогда мегаполис мог снова стать таким же величественным, каким был в лучшие свои годы… Однако, основатели фракции «Эрудиция» предложили сохранить город ровно в том же состоянии, в котором он встретил последние минуты войны, уничтожившей почти всё живое во всём мире. Только шрамы способны научить человека быть осторожнее и помнить о последствия своих опрометчивых поступков. Если оставшиеся в живых каждый день будут лицезреть разрушительный эффект неорганизованности и хаоса, они наконец-то сделают правильные выводы и окончательно осознают, как важен порядок, даже если он напоминает диктатуру. Посему здания (в том числе гордость Чикаго – его небоскрёбы) лишь подлатали, а пригодный металл пустили на строительство Стены, дабы не позволить выжженой радиоактивной пустыне уничтожить уцелевших. Действовать нужно было решительно, а идей как именно следует поступить высказывалось не так-то много. Совет понимал, что основной проблемой может стать короткая людская память. Небоскрёбы рано или поздно примелькаются, и спустя несколько десятилетий, выжившие будут думать, что они выглядели так всегда. И вновь на горизонте замаячит угроза войны… Именно этого нужно было избежать любыми способами. Своё решение в очередной раз предложили эрудиты. Концепция сдерживания и предотвращения конфликтов совету понравилась и впоследствии была поддержана, как и многие другие инициативы. Альтернатив не представил никто. В итоге, все согласились с указанными ролями, и система работала как часы на протяжении двухсот лет. Порядок был восстановлен. Чикаго процветал. Однако, несовершенства человеческой натуры всё ближе подводили город к опасной черте, переходить которую ни в коем случае не следовало. В конечном счёте, даже отлаженному механизму требует калибровка каждые несколько веков. Оная будет закончена очень скоро. Бесстрашные уже на пути к корпусу, где располагаются Отреченные. Скоро всё будет кончено.
«Им больше нет места среди нас», — отчего-то именно среди Отреченных больше всего Дивергентов. Закономерность, которая к этому приводит, Джанин до сих пор не могла понять до конца. Разумеется, всё дело в давлении, точнее в подавлении. Эти на первый взгляд серые мыши растворяют собственное «я» в чужих потребностях. Постоянно погруженные в проблемы ближнего своего, они не могут разобраться в себе и определить доминирующую черту собственной личности, которую должно развивать в определенной фракции. У них просто нет на это времени, ведь вся жизнь Отречённых посвящена кому угодно, только не им. И вместо того, чтобы окончательно заплутать в лабиринтах нужд прочих, прозванные в народе убогими, каким-то образом обретают склонности к сразу нескольким фракциям. Но как? Чертовски хороший вопрос.
—Мне нужно досье на Натали Прайор, — корректируя данные, произносит Джанин. Ей не нужно отвлекаться, поднимать взгляд и назначать кого-то конкретного для исполнения поручения. В её фракции все достаточно умны и в курсе сложившихся традиций. Указания Мэттьюс считаются приоритетными и исполняются в первую очередь. Впрочем, это не означает, что подчинённые тотчас же бросят все свои дела и начнут носиться по зданию, словно курицы с оторванными головами, дабы угодить ей. Этим все прочие занимаются, у эрудитов нет времени на нечто подобное. В царстве логики всё по-прежнему работает как часы: тот, кто наименее занят и предоставит ей необходимую информацию.
—Пока никаких сюрпризов? — досье супруги Эндрю ей приносит юноша, по которому Джанин лишь скользнула взглядом, ожидая рутинного отчета. Конечно, всё идёт по плану. Даже Дивергентам нужно время, чтобы оценить ситуацию, принять решение и действовать. А поскольку их в Бесстрашии всего двое, на данный момент беспокоиться не о чем. Тобиас Итон и Трис Прайор станут проблемой ближе к завершению операции.
Мэттьюс раскрыла папку, дабы проверить некоторые свои догадки, но едва увидев небольшое фото Натали, поняла, что лицо молодого человека, передавший документы, ей хоть и знакомо, но смутно. Что само по себе странно, учитывая обстоятельства. Вооруженный переворот она готовила тщательно и сузила свой круг общения до тех, в чьей преданности можно не сомневаться. Женщина поднимает на темноволосого юношу глаза и смотри на него чуть более пристально, дабы вспомнить его имя. Но отчего-то у неё это не получается…

✧ sailor moon ✧

* * *
Воительницы, общий сбор! Не дадим в обиду нашу планету! У меня несколько иная линия повествования, в которой, к сожалению, Мамору не является той самой константой, в которой мы все так были уверены до недавних пор. Будущее творим мы сами, и я свое решила связать с Сейей, есть несколько хэдов, которые я готова озвучить вам, и мы вместе от них построим сюжет. Мы с Миной очень ждем девочек! и Лордов тоже)))
* * *
Мы ждем всех) Особенно Генералов) Надо же Мину тоже порадовать и девочек!

пример вашего поста

Сенши всегда были единственной защитой Земли от угроз извне. Всегда — до этого момента.

Галаксия явилась совершенно внезапно — разочаровавшись в своих слугах, которые раз за разом получали отпор от упертых земных воительниц, она решила что сделает все сама. И вот — в один миг вся Земля оказалась покрыта тьмой, а ее защитницы лишь могли беспомощно кусать губы. Усаги Цукино, их принцесса, их будущая королева, смотрела на это все с ошеломленным взглядом, чувствуя, как предательски слезятся ее глаза. В свои 18 она хотела не сражаться с демонами, а быть как все, любить, смеяться, учиться и гулять с друзьями... Только вот не суждено.

Не церемонясь, сильнейшая воительница галактики переносит всех сенши, даже трех звезд, в свое измерение, к своему трону. То, что враг предлагал, не укладывалось у Лунной Принцессы в голове — отдать свое звездное семя добровольно и поступить к ней в услужение? Усаги знала, что так поступить не может, что она предаст все, за что они боролись, что так нельзя, но... Сверкнувшее золотом звездное семя возле уха противницы привлекло ее внимание. Странная тупая боль разлилась в груди и Цукино невольно прижала ладони к брошке, стиснув серебряный кристалл. От этого звездного семени повеяло домашним уютом и теплотой, той, что всегда окружала ее рядом с Мамору. Неверящими глазами, приоткрыв рот в немом крике, воительница Луны смотрела на идеальный золотой кристалл, витавший в воздухе и сверкавший ярко, даже после того как... Это не мог быть Мамо-чан. Наверняка во Вселенной полно других таких же воинов с похожим цветом семени, это вовсе ничего не значит. А Мамору просто очень занят, и потому не отвечает на ее сообщения и звонки...

Легко перекинув ногу на ногу, подперев голову рукой и чуть прищурив в насмешке золотые глаза, Галаксия издевательски бросила:
— Гляжу, приглянулось тебе семечко в моей коллекции? — она легко подтянула к себе золотой кристалл и продолжила: — Оно уникально. Это семя когда-то принадлежало Защитнику Земли. Ах, давно я не начинала свой улов с таких прелестных семян!

Защитнику Земли? — эхом отозвалось в голове Принцессы. Несколько секунд она непонимающе моргала, растеряно глядя васильковыми глазами на противницу,и только потом до нее дошло. Защитник Земли! Мамору! Она убила Мамору!

Колени воительницы подкосились. Она даже не слышала, как девочки с воплями бросились к ней, не слышала их голосов, ее взгляд остановился на звездном семени Эндимиона. Ее принц, ее любовь, ее Мамору, ее Эндимион — пал жертвой Галаксии. Судорожно сглотнув, девушка ощутила слезы на щеках и тихий всхлип сам вырвался из недр ее израненной души. В себя ее привела, как ни странно, теплая рука Бойца, которая ласково шепнула на ушко:

— Куколка... Мы вернем его. Даже если придется положить за это свои жизни.

Вздрогнув, Принцесса подняла заплаканный взгляд на девушку и слабо кивнула, после посмотрев на Галаксию. Противница, прожигая льдом золотых глаз, снова повторила угрозу:

— Я уничтожу их всех. Выбирай, принцесса.

Шаг, другой — ноги отказывались держать. Усаги стискивала жезл, и лишь один раз позволила себе растерянно оглянуться на девочек: все они думали, что она приближается, чтобы атаковать Галаксию, которая наблюдала за всем этим с ленивым удовольствием, но на самом деле все было иначе. Взгляд ее нашел взгляд Урануса — той, что всегда ласково называла ее «котенком», что всегда заботилась, и была рядом во время каждой битвы. Безмолвно прошептали губы: «сбереги их». Она еще успела увидеть как растерянность мелькнула в глазах суровой воительницы, прежде чем отвернулась и преклонила колено перед Галаксией.

— Я буду воевать на твоей стороне, Госпожа, и вручу тебе свое семя, только отпусти их.
— Да будет так! Ты все равно вскоре принесешь мне их семена сама, дам им небольшую фору.

Ее воительницы кричали и рвались к ней, но их не пускали аутеры. Странствующие метеоры были бледнее самой смерти. Усаги же, выпрямившись, бросила последний тоскливый взгляд на подруг, и последнее, что увидели они все — как защелкиваются браслеты на ее руках.

✧the magical world of j.k. rowling✧
Andromeda Tonks & Narcissa Malfoy

✧ your choice ✧
* * *
Помнишь, как мы трое были близки, Андромеда? Неразлучные сёстры Блэк, удивлявшие прочих узами, не свойственными обычным детям. Разница в два года только кажется пустяком, в действительности же – едва ли преодолимая пропасть. Для кого угодно, но не для нас.
Мне исполнилось восемь лет, тебе – шесть, Нарциссе – четыре. Мы не задираем и не дразним младшую, а она заканчивает очередной карандашный набросок и, отложив его, смотрит на нас голубыми, словно прозрачные озёра глазами, не как на старших, а как на равных. Не с восторгом глупо улыбающегося маленького ребёнка, что открывает рот от удивления, а с прохладным интересом, желая научиться чему-то новому. И мы с тобой её учим – всему, в том числе тому, чему не стоило бы. Но нам всё равно, мы знаем, что Цисси нас не выдаст и уж точно не осудит. Младшая перенимает, не копируя слепо, но усваивая и трансформируя во что-то своё, уникальное. Мы трое заговорщически улыбаемся.
Мне исполнилось пятнадцать, тебе – тринадцать, Нарциссе – одиннадцать. Вплоть до моего выпуска, Школа Чародейства и Волшебства стала нашей – мы взяли в заложники профессоров, были кошмаром Филча и старост факультетов, безуспешно пытавшихся поймать нас уже хоть на чём-нибудь. Но мы всегда прикрывали друг другу спину, поддерживали друг друга и в итоге выходили сухими из воды. Пока мы трое учились на Слизерине, соперничество с Гриффиндором исчезло как явление: воспитанники Салазара выигрывали все значимые награды – от Кубка по квиддичу до межфакультетных соревнований. Мне не было равных в Дуэльном клубе, ты могла изготовить практически любое зелье, Нарцисса умело манипулировала «общественным мнением», дабы настроить друг против друга всех, кого слизеринцы считали «угрозой» для очередной безоговорочной победы. Весь профессорский состав во главе с директором наверняка вздохнул с облегчением, когда состоялся выпуск последней Блэк, ведь Хогвартс был свободен от тирании. Вот ведь наивные…
Мне исполнилось двадцать три года, тебе – двадцать один, Нарциссе – девятнадцать. Я выхожу замуж и готовлюсь стать одной из тех, кого впоследствии назовут самой жестокой и фанатичной последовательницей Тёмного Лорда. Ты одного за другим отвергаешь кандидатуры женихов, предлагаемые семейством. Нарцисса загадочно улыбается и, кажется, как никто уверенна в завтрашнем дне, невзирая на разливавшийся в воздухе тревожный предвоенный гул (тогда он ещё не набрал силу, почти никого не тревожил и тонул в свадебных колоколах). В конце концов, твои капризы надоели как отцу, так и активно участвовавшей в твоей судьбе тётушке Вальбурге, и они попросили вразумить тебя, что я и делаю. Я не кормлю тебя сказочками о том, как счастлива в браке. Я не уговариваю тебя покориться судьбе. Я всё ещё помню, что сёстры Блэк могут горы свернуть, когда они заодно. Поэтому напрямик спрашиваю причину твоего поведения, истинную причину, а не отговорки, которыми ты кормила Сигнуса и нашу тетку. Я ни на мгновение не сомневаюсь, что мы втроём сможем всё уладить. Но у тебя, как оказалось, были другие планы, и мы с Нарциссой в них не входили. Ты открылась мне, но понимания не нашла. Я велела выбросить из головы идиотскую влюблённость в магглорождённого выродка и пригрозила, что к алтарю тебя потащат под заклинанием Империус за выгодного с точки зрения родителей чистокровного волшебника. Ты отшатнулась, словно я влепила тебе звонкую пощёчину. Ждала ли ты, что я заберу свои слова обратно, извинюсь и дам своё благословение? Ждала ли я, что ты сбежишь от меня и сестры, променяв их на недоразумение по имени Эдвард Тонкс? И если побег дался тебе так удивительно легко, значит ли, что своё предательство ты как минимум обдумывала? Обманула ли ты тогда впервые? А может за все эти годы мы не слышали от тебя ни слова правды? Неужели ты лгала нам всегда, Медди?
После твоего побега я была в бешенстве, Нарцисса же… Что ты чувствовала, Цисси? Я с удивлением осознала, что понятия не имею. Раньше Меда объясняла мне и твои задумчивые взгляды, и твоё оглушительное молчание, но теперь, когда средней для нас не существует, я даже представить себе не могу, что творится в твоей белокурой головке.
Ты хоть понимаешь, что ты наделала, Андромеда? Понимаешь ли, что разрушила? Однажды я непременно тебе это объясню: сразу после того, как выпотрошу на твоих глазах грязнокрового выродка, которого ты предпочла нам с Нарциссой. В этом, милая сестрица, можешь не сомневаться.
* * *
Приходите и играйте, большего не прошу это ж благороднейшие и древнейшие, какие ещё заманухи нужны?. Внешки берите любые, хоть наколдованные нейросетями, хоть фанкастные, хоть канонные, капризничать не буду. Хочется сыграть и школьные годы, и то недолгое время, которое сестры провели вместе после выпуска, и АУшки, идей для взаимодействия между сестрами - вагон и маленькая тележка.

пример вашего поста

— Под твоим хмурым взглядом даже листья опадают, сестра, — Нарцисса привычно язвит, но ей это позволено. Отважься сказать нечто подобное кто угодно другой, отправился бы на несколько дней в Мунго. — А на цветы он действует? Тогда сделай что-нибудь с этими фрезиями, от их запаха даже у домовых эльфов глаза слезятся, — в поместье сегодня не только фрезий переизбыток, но также тубероз, орхидей, тюльпанов и плюмерий. Вряд ли могло быть иначе, ведь нынешним вечером её женихом станет сын и наследник древнего чистокровного рода, богатый, красивый и галантный – живое воплощение девичьих грёз. Даже забавно, что Друэлла не одобряла этот брак, а Лестрейндж старший, с которым предстояло породниться, тёплых чувств у неё не вызывал. Миссис Блэк пыталась переубедить благоверного, прибегнув к единственному своему таланту: сеять сомнения. То был её способ добиваться своего, она просто убеждала всех прочих, будто желаемое ею – последнее, что необходимо волшебнику, находящемуся в здравом уме и твёрдой памяти. Надо сказать, своего Друэлла в большинстве случаев добивалась, но в вопросе брака старшей дочери Сигнус оказался непреклонен. У матери наверняка были свои планы на замужество своей первеницы, вот только у Беллатрикс тоже были на себя планы и отнюдь не на замужество она ставила во главу угла…
— Не надёжнее ли избавиться от той, кто на всём этом настаивал? — натягивая кремовые атласные перчатки, спрашивает в скором будущем миссис Лестрейндж.
— Maman достаточно наказана, — хмыкает Цисси. Воцаряется тишина. Старшая хмурится – уже не в первый раз замечает, что Меда подолгу молчит, стеклянными глазами глядя перед собой, а порой и вовсе смотрит на Беллу, словно на умирающую. Андромеда в последнее время ведёт себя странно, будто замыкается в себе. Стоит матери или отцу окликнуть её, тут же вздрагивает, точно напуганная кошка. В голубых глазах Нарциссы сквозит тот же, невысказанный вопрос что и у старшей Блэк: «Что с ней происходит?». Впрочем, приставать с расспросами никто не собирается, сестрица всё равно поделится тревожившим её, когда сочтёт нужным. Так случалось всегда, и сейчас причин ожидать иного исхода нет. Оные вряд ли появятся, даже с учётом того, что Беллатрикс скорее, чем ей хотелось бы сменит фамилию – невелика беда, это произойдёт с ними со всеми, но они не перестанут значить друг для друга меньше. В этом тоже сомнений никаких нет.
Дверь комнаты приоткрывает один из эльфов, дабы сообщить, что к церемонии всё готово.
— Что ж, послушаем, в чём тебе будет клясться будущий муж, — младшая берёт старшую под руку, Меда поднимается вслед за сестрами, глаза у неё всё ещё опущены, пальцы нервно теребят складки небесно-голубого платья (этот оттенок долго и придирчиво выбирала Нарцисса). Вновь в мыслях возникает всё тот же вопрос: «Что с ней происходит?» Впрочем, её жених сегодня вечером наверняка будет озадачен поведением своей наречённой не меньше…
Переступая порог своей спальни, ведьма воскрешает в памяти вечер, с которого всё началось. Совершеннолетие Беллы стало тщательно спланированным спектаклем и предметом гордости организовавшей его Друэллы. Гостей прибыло куда больше, чем обычно – побеседовать о политике изъявили желание многие, её день рождения был лишь поводом собрать родственников разной степени дальности в одном поместье. Чистокровная аристократия подбирала реплики, с которыми обратится к своим собеседникам, а также продумывала маршрут, что в итоге приведёт к нужному человеку. Находящиеся на вершине пищевой цепи всегда заняты, и в попытке пробиться сквозь заслон из желавших урвать у сей весьма важной и почтенной персоны хоть миг, приходилось обхаживать как минимум пятерых, пониже рангом. Таким образом, рано или поздно попавший в опалу чиновник из Министерства будет наконец представлен молодой вдове с солидным приданым и доставшимися от покойного супруга полезными связями. В высшем обществе иначе нельзя, правила игры, в которой все они участвуют, эти балетные па, которые они обязаны исполнять нравится им это или нет, установлены Моргана знает кем и когда, но никто не ставит под сомнение важность этого действа. Беллатрикс, впрочем, во все эти перипетии не вникала, а светскую болтовню для неё не без удовольствия расшифровывала Нарцисса. Она же придумала, как оповещать о желавших испытать терпение старшей из сестёр пустенькой беседой. Лучезарно улыбалась, если беды было не миновать и участливо кивала, когда собиралась помочь избавиться от необходимости разговаривать с теми, кто не заслуживающим внимания. В тот день младшая не только одарила её одной из самых своих очаровательных улыбок, но и максимально деликатно оставила Беллу на попечении двух мужчин – отца Рудольфуса, Лестрейнджа старшего и его школьного друга, которого глава дома запросто называл Томасом. Поздравления, формальные фразы, привычные маски: роли давно заучены, тексты до зубовного скрежета скучны, разговор движется в привычной колее. Пока тот самый Томас не спрашивает именинницу об успехах в дуэльном клубе. Блэк прохладно замечает, что достойных соперников у неё было мало, а заклятья она использует не такие уж сложные. А потом зачем-то добавляет, что её куда больше интересуют тёмные искусства, но в Хогвартсе им никогда не уделяли недостаточно внимания (разве что во времена самого Салазара), поэтому приходится учиться самой, и дело это нелегкое… Взять хотя бы проклятье, созданное Гормлайт Гонт. Невероятно сложное и капризное, оно никак ей не удавалось. Беллатрикс столь несвойственной ей откровенности даже удивилась – почему-то этому мужчине хотелось поведать о своих желаниях, словно он мог её понять. А он, как оказалось, действительно мог. Маг с поразительной точностью описал, к чему приводили её неудачи. Трещина там, где должен быть гладкий срез, статичная выжженая чернота вместо расползавшейся и будто кислотой выедающей, гниение вместо сухой серой пыли… закончив перечислять её промахи, он будничным тоном произнес: «Весь секрет в последнем движении, мисс Блэк. Ваше запястье перенапряжено, и жест выходит неточным». Подстёгиваемая любопытством, Белла умудрилась ненадолго скрыться от посторонних глаз в саду поместья, дабы проверить только что полученный совет. В тот момент, когда оный сработал, и проклятье подействовало, как должно, ведьма возжелала большего. Завороженно глядя на деяние рук своих, она словно вкусила запретный плод и ощутив его сладость на своих губах только и думала о том, чтобы вновь испытать это чувство. С удвоенным рвением погрузилась в изучение тёмных искусств, просила сестриц заглянуть в Запретную секцию и подсмотреть для неё кое-что, стала частым гостем в «Борджин и Беркс». Загадочного Томаса она видела ещё один раз и, не преминув похвастаться своими успехами, имела все основания полагать, что он станет гостем и на её помолвке. Но несмотря на все старания отыскать среди гостей загадочного Томаса, ей это не удалось. Свои раздражение и досаду ведьма скрыть даже не пыталась, а после произнесения клятв, предпочла компании будущего мужа огневиски. Это отвлекло её, но ненадолго – полчаса спустя, будущий супруг зачем-то попытался с ней заговорить. Белла была не в настроении изображать любезность, ей хотелось побыть одной, но сын и наследник дома Лестрейндж оказывается настойчивым. Когда он возникает в дверях одной из комнат, Белла поднимает на него глаза, думая лишь об одном – что, если этот брак не принесёт ей того, чего она всем своим существом желает. Что, если она больше не увидит загадочного Томаса и не получит от него подсказок, в которых так отчаянно нуждается. Рудольфус снова пытается начать разговор и снова это получается у него отвратительно.
—Не думала, что тебе это важно. Ты пропустил столько приёмов у наших родственников нынешних и будущих… К сегодняшнему вечеру я была абсолютно уверена, что тебе дела нет ни до меня, ни до моих радостей, — огневиски провоцирует многословность, Беллатрикс обычно говорит гораздо меньше, но сейчас отмалчиваться не намерена, слишком многое им придётся делить. —Однако, сейчас ты здесь, решил найти меня и поговорить насколько это возможно откровенно. Начинай, — она слегка качает бокалом в сторону кресла напротив. Воительница на то и воительница – с любым противником предпочитает встречаться лицом к лицу. Брак – это тоже приключение. Как будто на войну собираешься.

Новости #8!

---

Космично, стильно, фентезийно

What's new?

- Киноклуб Абисса развивается. Вчера мы - Дейта, Амора, Санса, Мастер и Доктор, преодолели первые 4 часа Властелина колец (да, мы расскажем об этом ещё раз, потому что это было КРУТО). Спасибо вам, друзья, за чудесный вечер и обсуждение крашей и бесяшей, больших и маленьких. За просторы и горы, за красивейшие интерьеры
Шон Бин, ты в наших сердцах!

- Горящий идеями и яркий Sergey Nechaev продолжает приобщать нас к прекрасному - Атомик Харту. Просто посмотрите прохождение, это услада для глаз. И поиграть тоже можно/надо/если компуктер тянет (плз вот бы тянул)! Сергей - наш активист недели

- Lore не отстаёт от Сергея ни на йоту и покоряет нас Стар Треком. Серии с ним, любимым, потрясающие, дайте ещё! Почему их так мало? Загляните в фандом Star Trek лишь раз, и он вас уже не отпустит. Проверено на себе. Лор - наш второй активист недели (сегодня, возможно, он пощадит homo sapiens за это)

- Продолжаем космо-тематику и предоставляем вашему вниманию захватывающий эпизод по Star Wars от Армитажа и Кайло: Вынужденный союз
А если хочется фэнтези, то добро пожаловать в интригующий и сложный Дом Дракона вместе с Деймоном и Рейнирой: it's gonna take some time

- Транслируем в Космос важные сообщения:
Aemond Targaryen
из плюсов: я хорошо сплю последние ночи

La an Noonien-Singh
этот андроид может всё хд Я в этом уже не сомневаюсь, после того, как мы договорились насчёт Бейлана и Триллы))
У меня тоже уже тьма идей на эпы)))

The Fox
в планах завалить сегодня Калиева и отдать три поста
и симс
и эстетика
ох эти планы

Kirill Bayunov
ты так интересно рассказал, что я пошел делать запрос на Fran Bow)))) Мне подойдет как разрядка после тяжёлой рабочей недели

Sansa Stark
я бы не отказалась от инструкции по лисоводству в личной темке! )))

Robert Epinet
три месяца до нового года))))

- Об играх!
Раз: дьявол кроется в мелочах. Интерес кроется в мелочах. Любопытство безгранично. Что таится в вашем персонаже? Поучаствуйте в нехитрых играх и поразите всех, заставьте влюбиться в вашего героя чуть сильнее или просто весело проведите время в Ваш персонаж как... и 5 фактов о персонаже
Два: любимый тест Десятого "Какой ты гриб". Пока он не расскажет о нём здесь, не успокоится. Поэтому, встречайте! Посмотрим, какого цвета шляпки у грибниц наших писательских талантов.

- Чек-ин заявок выявил самые горящие хотелки! Ими стали:
Капитан Jack Harkness (Doctor Who)
"Волшебник" Dmitry Sechenov (Atomic Heart)
Коммандер Una Chin-Riley (Star Trek)
Сейлор Seiya Kou (Sailor Moon)

Вас ждут, мечтают о вас во снах и заиграют наяву. Держите путь на Бездну!

- Вы пишете все больше постов! Предстоял сложный выбор, чьи цитаты добавить в шапку, ибо столько прекрасных, а мест всего 10! Может быть, увеличить их количество?

---

С вами были бессменные редакторы: Мастер и Доктор

✧ asoiaf ✧
я возьму Robert Baratheon, если ты возьмёшь Rhaegar Targaryen

* * *

Рейгар — фигура знаковая для всего Вестероса. Мечтатель, что одержим своими идеями и пророчествами. Также как и Рейнира. (И даже их имена схожи). Конкретно эти двое Таргариенов хотели как лучше, а получилось — восстание и война. Принц Драконьего Камня и надежда Королевства, всеми любим, уважаем и почитаем. О нем девы поют романсы, и он сам любитель сочинить баллады. Но вот незадача... Королевству нужны не Отрада или Надежда, а Кровь и Сталь. И в Игру Престолов играют для того чтобы жить, а не геройствовать. В легендах и пророчествах может быть и упоминаются герои, но в Семи Королевствах герои так редки, что их можно пересчитать по пальцам. Еще до Харренхольского турнира Роберт вполне себе презирал Драконов, а уж после, все пошло по накатанной и впереди ждет, только война и кровь. 

* * *
Как видно выше, это из разряда: Hate and Blood. Однако, не скажу что все должно сразу же скатиться к крови и кишкам на молоте. Все-таки Роберт кузен Рейгара, и поначалу все могло быть по другому. Все обсуждаемо, можно сразу в лс, а там все ваши добавления, дополнения и пожелания и т.д.

пример вашего поста

За пролетевшие годы они все еще ближе притерлись друг другу — в Европе. В Западной и Северной уж точно. Одно из главных добродетель — как терпение — не раз спасала их от таскания за волосы и битьем посуды об голову оппонента. Правда Великобританию эта участь не миновала, но, во-первых, это было свободным волеизлиянием самого Артура (пусть и на грани классического расклада fifty|fifty), а во-вторых, если, одних спасает свое, то других — спасает другое. Как показала практика "Ода к радости" умеет не только объединять, но и разъединять. Достаточно вспомнить те же Балканы. Однако, Голландия предпочитал не думать о младших, южных и прочих Европейцах, что, теперь, обитали пусть и в одном союзе, но, были не через границу от него. Свое спокойствие он ценил больше. За прожитые годы, он научился ценить душевное равновесие еще больше. Посмотреть на Европу сегодняшнего дня, то работы предстояло много, но, то, что было намечено в прошлом веке было реализовано. Все они стали более открыты друг с другом, поняв одну простую вещь: мир не стоит на месте, а компромиссы нужно искать так или иначе. Правда, как это и бывает, на место старых разрешенных моментах возникали новые вызовы. Нужно добавить, что Нидерланды, теперь, точно, знал, что встретит их не в одиночку, а плечом к плечу. Да, соседей не выбирают, как и жизнь. У них вообще этого выбора не было. Такая уж коммуналка, Европа — радость. Пускай обнимутся миллионы. В остальном же, законы жизни в Европе не изменились. Как и поведение — его и его соседей: выгодные договоры, новые рынки для себя, поддержка дружественных лоялистов и лоббирование собственных интересов. Все это осталось прежним, теперь, Европа нарядилась по последней моде в дружелюбную маску; предоставленной самой Францией. Братства народов с изящным лоском, и, она вела непросвещенных к свету. Не все понимали, что делалось это во имя самой Европы и во имя живущих на её территории, но не всем же разделять одинаковые взгляды? От пиратства до джентльменства, от колонизаторов до просветителей. Костюмы менялись, декорации тоже; С течением времени, только их старые мозги персонофикаций остались прежними. А мода, она всегда склонялась от одной чаши весов к другой.

В случае с Airbus было все проще. Мишель сколько угодно могла гордиться тем, что преуспела в её поглощении — по сути вся эта их возня была лишь небольшой частью перестройки большого рынка. В нужное время, Нидерланды не раз доказывал, что свою хватку не растерял. А те кто думают обратное — пускай думают. Ему же легче, ведь так? Может быть, современные дети в его стране, изучая его историю, не совсем понимают даже слова собственного гимна, зато, связи в бизнесе — передувающиеся из поколения в поколение — пронизаны накрепко.Экономика прочного баланса текла по венам стабильно.То, что нужно и не нужно. То, что следует забыть или запомнить на всю оставшуюся жизнь.

Уходят в прошлое дни свободной, многосекторной торговли: в моде опять тарифы, санкции, заградительные барьеры для рынков. Обеспечение безопасности на внутреннем рынке снова начало всех волновать. Благо Людвиг устал за них за всех отдуваться. Да, может немного обидно, что они с Мишель, и не локомотивные экономики, в отличие от того же Германии, что тащил на себе Европу. И не только Западную. Но Нидерланды умеет считать и зарабатывать деньги, даже уставая от всего. Сам Ван Дейк не без греха в этом плане: как расслабился в девяностые так и до конца двухтысячного десятилетия жил не в ладах с государственным бюджетом. Однако,начиная с пятнадцатого, шестнадцатого, у него профицит в кошелке — пришлось изрядно поработать над собой, но при санкциях — с разных сторон и барьерах — было удивительным делом добиться успеха. А еще можно вспомнить, что он был одним из пятерки стран, что выкладывал изрядную сумму на содержание самого ЕC. И, начиная с его белой полосы, во внешней торговли — экспорт превышал импорт — за этим он следил зорко и старался придерживаться разнообразной торговой отдачи.

Пока еще рано было себя запускать. Было множество вопросов и вызовов, но Тим не чувствовал себя тем, кто окончательно сдался.

Вблизи Мишель выглядела на отлично, как и всегда, и все же, в ней прослеживалась некая усталость: небольшое напряжение в плечах и это удивление. После приветственных расхаживаний, она предупредила о новом действующем лице. Подруге. Если ему не изменяет память, то, Франция, много кого может назвать своей подругой или другом — роль дипломата ей по вкусу это точно. Кто-нибудь из Африки? Расширение своих рынков для нее на некогда подчинявшемся континенте? Вполне возможно. Будет ли это реализовано — другой вопрос.
— Тебе к лицу все — ты же и создаешь моду. — По части трендов и модных домов Мишель всегда была впереди, но Голландию это особо никогда и не задевало.

Новое действующее лицо не заставило себя ждать. Тим успел переступить с ноги на ногу, перенося вес тела более для удобной позы, как услышал шаги. На фоне маячивших людей и шума аэропорта, обычный человек пропустил момент приближения к своей персоне, но, они ведь и не были обычными людьми.

Отрешиться от внешней суеты, но не терять из виду главное Тим умел, как и быстро реагировать на происходящее, возвращаясь из своих мыслей. Неплохо для тысячелетнего старика. Восточный колорит шлейфом следовал за Вьетнам — упаковка из брендовых вещей и подражание европейскому стилю все равно выдавало с головой. Ни плохо и нехорошо — просто было — выделяло и похоже самой Вьетнам это нравилось. Вежливо поприветствовав гостью с Азиатского континента, по протоколу, Ван Дейк сухо ответил:

— Ким, тебе ли не знать, что для нас мгновенье... промелькнет, будто по щелчку.

Повернувшись к Ким, и, ненамного склонив голову к плечу, Голландия рассматривал прибывшую гостью сквозь очки.

— Ни на секунду не сомневался в твоем опытном взоре: раз ты сумела разглядеть мои новые морщины даже сквозь очки, — Тим сложил пиджак поверх своего багажа, специально закрепив его.

— Хорошо, значит багаж на время оставлю у тебя, — ответил, и перехватил поудобней ручку на багаже. Прогулочным шагом отправляясь следом за гостеприимной хозяйкой, которая держала в руках звякнувшие ключи от транспорта. При упоминании об Артуре от француженки, Нидерланды беззлобно подчеркнул:

— Он моложе, чем я или ты — увы, но возраст постучится сперва к нам. — К слову, оставить вещи у Бонфуа будет гораздо удобней и выгодней, чем таскаться по гостиницам. Ван Дейк и не думал отказываться от разумного предложения, стараясь не задеть кого-либо из пассажиров аэропорта. Люди, как и страны, спешили по своим делам.

✧ asoiaf ✧
Elenda Caron

✧ Jodhi May or your choice ✧
* * *
Милая матушка!
Если поначалу ты думала, будто боги тебя недолюбливают, то после моего рождения в том уже не было сомнений. Твой четвертый ребенок – ещё одна девочка. Не знаю, любила ли ты моих сестриц, но меня полюбить пришлось, иного выбора не было. Ты прекрасно понимала, какая меня ждёт судьба, узнай отец, что собой на само деле представляет его младшая дочурка. Но обо всём по порядку...
Ты заметила, что мои пакости сестрам изощрённее, хитрее, продуманнее, нежели у старших твоих дочерей. Конечно, это не могло тебя не обеспокоить, ты понимала, что мой нрав нудно обуздать, пока это ещё возможно. Сначала ты пыталась объяснить мне, терпеливо и ласково, какое это счастье стать леди для какого-нибудь знатного лорда, сколько радости мне принесёт собственная семья и материнство. Затем старалась втолковать мне, что иной судьбы у меня быть не может, что так уж устроен мир, а потому мне нужно подготовится к испытаниям, что выпадут на мою долю. Ты сказала мне, что жизнь женщины – битва, что супружеское ложе – ристалище, где проявляется доблесть леди, а кровавое – поле брани, откуда выйти живой удаётся не каждой. Ты предупредила меня, что перед родами следует быть благоразумной и уладить все свои дела (если леди умирает, её оплачут и забудут, а если выживет, то должна будет прятать свои раны и вновь вернуться на ристалище, когда лорд супруг призовёт). Ты говорила и говорила, а я мечтала расцарапать своё лицо и проткнуть утробу, всё что угодно, лишь бы меня миновала эта участь. Ты не была уверена, что я смирилась, то и дело задерживая на мне взгляд, а потом, в один прекрасный день, наш мейстер невзначай похвалил мои любопытство и тягу к знаниям. Ты пожелала узнать, чем именно я интересуюсь. Старик посчитал, будто нашёл ещё одного благодарного слушателя в твоём лице, и подробно рассказал о моих успехах в непростой науке врачевания, а также чуть более скромных результатах в магических искусствах. Ты пришла в ужас, когда всё узнала, у нас состоялся непростой разговор, из которого стало ясно что я не собираюсь останавливаться, а ты не сможешь мне запретить, не скомпрометировав себя и нашего мейстера, без которого отец даже послания прочесть не мог. Ты сдалась, и вместе мы упросили старика не беспокоить главу семейства деталями обучения его младшей дочери. Учёный муж похвалил старания обеих леди сохранить время сира Борроса на более важные дела, пообещав продолжать меня обучать. Ты сжимала губы, видя меня за книгами и свитками, но продолжала меня покрывать. С тех пор мы доверяем друг другу безоговорочно.
Помолвка с принцем Эймондом сделала всё проще и сложнее одновременно. Ты опасалась, что наречённый не одобрит моих увлечений, но я не сомневалась в том, что Его Высочеству нужны полезные союзники. Мне удалось пробудить его интерес, а моё желание познать магию он даже поощряет. Что же касается другого принца, Люцериса, которого мне удалось вырвать из хватки Неведомого, он оставался в нашем замке незамеченным в первую очередь благодаря тебе. В одиночку мне бы ни за что не удалось даровать сыну Рейниры приют в Штормовом Пределе (да и вообще балансировать на острие лезвия, разделявшего «чёрных» и «зелёных»). Мы вместе продумали как, где и у кого сможем укрыть принца, если случится такая необходимость. Мы вздохнули чуть свободнее, вся мужская половина замка отправилась готовиться отыскать свою погибель. Оставшиеся в твердыне женщины помогали мне готовиться к свадьбе – оставалось лишь краткое затишья перед бурей. Впрочем, что-то, а Штормовой Предел знал, как противостоять их неумолимому натиску.
* * *
Матушка, вам невероятно повезло! Ваша младшая дочь спасла от верной смерти принца Люцериса из партии «черных» и стала невестой принца Эймонда из партии «зелёных». Пытаться управлять двумя драконами – рискованно, в том нет никаких сомнений, однако Пляска Драконов не оставила нам выбора. Мы обе понимали, что на самом деле представляет собой грызня за Железный Трон. Это мы с тобой и сестрицами подавали калекам милостыню (отец присоединялся к нам только по особым поводам), это мы слушали их рассказы об ужасах на полях сражений, это мы знали, что мужчинам у власти на самом деле не нужен повод рубить друг друга на куски. Женщинам же было ясно как день: Пляска унесёт жизни множества великих лордов и их сюзеренов. И когда столь многие из них погибнут, в твердынях покойных мужей, братьев и отцов, будем править мы – жены, дочери и сёстры.

пример вашего поста

Сказать, что весть отца о прибытии в Штормовой Предел Эймонда Таргариена породила переполох, значит не сказать ничего. Увидеть самого большого дракона во всех Семи Королевствах и принять в твердыне его всадника – многие ли удостоились подобной чести? А когда выяснилось, что принц прибудет не с праздным визитом, а с предложением породниться с королевской династией через брак, замок и вовсе загудел, словно растревоженный улей. Юношу встретили турнирами и пирами, и на одном из них лорду-отцу наконец-то удаётся организовать смотрины. Кассандра и Эллис, обрадованные возможностью покрасоваться новыми платьями и украшениями (да ещё и перед принцем!), отправляются перебирать содержимое сундуков под бдительным надзором матушки. Марис, прежде чем присоединиться к ним, медлит, бросив на младшую взгляд, значение которого для Флорис осталось загадкой. Девушка беззаботно пожимает плечами, не желая забивать себе голову – поведение умницы-сестрицы уже давно стало загадкой для прочих. В дверях маячит молоденькая служанка, скромно предлагает помочь с выбором, вот только оный уже сделан и расправлен на постели. Девочка за спиной не выдерживает и восхищенно охает. Что ж, тогда решено. Леди Баратеон редко одевается в цвета своего дома, семнадцать ей исполнится только в следующем году, поэтому пока отец потворствует желанию дочери облачаться в платья редких оттенков. На пир она явится в бронзовом с золотом наряде.

— Уложи мне косы и можешь идти, — служанка покорно кивает и принимается за работу. Попутно пересказывает ей едва ли мне все сплетни, что ходили по замку о принце. Леди Баратеон пропускает болтовню мимо ушей, вряд ли в этом трёпе есть хоть слово правды. Сама она, к слову, о юноше почти ничего не помнит. Ей, конечно, приходилось видеть тогда ещё мальчика в Королевской Гавани, их лорд-отец исправно привозил дочерей на все торжества, где знати и их семьям присутствовать было необходимо, но те дни она едва помнит. Обменивалась, конечно, несколькими ничего не значившими фразами, к которым обязывали формальности, но и только. Девочка порой останавливала на Эймонде взгляд, серебристые волосы Таргариенов притягивали взоры против воли, и сочувствовала, простодушно и по-детски искренне. Для неё самой пиры были прежде всего обязанностью (чуть позже – возможностью насолить тем, кто ей неприятен), но никакой радости она от них не испытывала. А на сей раз и вовсе скучала куда больше,  чем позволяли приличия, как впрочем, и почти все собравшиеся. На скоморохов едва ли обращали внимания, ожидая того действа, ради которого знать собралась под сводами Штормового Предела.
«Он красив», — отмечает девушка, подняв глаза на остановившегося возле неё принца. По нему должно быть вздыхают все девицы Семи Королевств, и не только девицы: леди Баратеон почти уверена, что один из отцовских вассалов одарил Эймонда мечтательным взглядом. Некоторые придворные и вовсе едва не подавились вином, когда Таргариен обратил внимание на младшую из сестёр. Виду никто не подавал, но Флорис успела узнать этих людей, и может с уверенностью сказать, что они по меньшей мере удивлены.
—Вы окажете мне честь, мой принц, — позволив себе легкую улыбку, произносит девушка. Чашник тут же наполняет кубок юноши, собственный юная леди накрывает раскрытой ладонью – он наполнен достаточно. —Надеюсь, наши скромные развлечения не утомили вас, — добавляет чуть тише. —Штормовому Пределу сложно сравниться с пышностью Королевской Гавани, но твердыне моего отца тоже есть чем похвастаться. Если знать, где искать.

✧ sailor moon ✧
luna

✧ original ✧
* * *
Когда-то давно мы повстречались на Лунном балу. Ты лишь удостоила меня коротким взглядом, в то время как я был очарован, и влюбился в тебя с первого взгляда. Фрейлина принцессы Серенитти, ее верная подруга и слуга Селены. Но для меня ты - соотечественница, впоследствии единственная выжившая с нашей родной планеты, уничтоженной Галаксией. Остра на язык, но можешь быть кроткой и ласковой. Мудра, проницательна, и сногсшибательно прекрасна. В будущем у нас есть дочь, малышка Диана, и это греет мне сердце. Рядом с тобой я теряюсь, словно вчерашний школьник, словно котенок, впервые увидевший прекрасный необъятный мир. Луна, ты моя судьба, так давай же воплощать наши мечты вместе?
* * *
Заявка в пару. Внешность Луны можно оставить как из аниме, так и взять из реал-лайфа, только обсудите, пожалуйста, со мной. Пока в планах поиграть флэшбеки, а там подумаем, что можно еще обыграть. как говорится - все в наших лапках. Пишу по вдохновению - могу по два поста в день, могу один в неделю - зависит от состояния. В личных сообщениях выдам телегу, для меня важен коннект с игроком. Но даже если мы будем играть по схеме пост сдал-пост принял - это тоже ничего, главное любите персонажа и желайте играть, не уходя по-английски.

пример вашего поста

О красоте и могуществе Луны давно расходились слухи, достигавшие даже такого отдаленного места, как планета Мау. Все знали о том, что Луна и планеты Солнечной Системы образовали сильнейший альянс, а дети владык планет давно должны стать личной гвардией королевы Селены и принцессы Серенити. Никогда прежде не было такого могучего и сильного союза, ведь по большей части каждый старался быть сам за себя, справляясь с Хаосом по мере своих сил, и кто-то выдерживал борьбу, защитив своим сиянием родной дом, а кто-то нет, и погибал под гнетом тьмы.

Артемис давно хотел хоть одним глазком взглянуть на роскошные дворцы Лунного Королевства, да вот только возможности все никак не подворачивалось, да и обучение детей, ему вверенных, тоже отнимало прилично времени. Планета Мау была известна своей двойственностью, люди здесь почитали кошек, а тех, кто мог менять форму из человека в пушистое создание, можно было пересчитать по пальцам, но к ним относились с особым уважением. Много разных чудес в Галактике, поговаривали, даже, что есть место, где девушки легко могут обернуться парнями, такая текучесть их пола была заложена в самой крови местных жителей.

Приглашение посетить Луну и стать наставником Принцессы Венеры, подписанное самой королевой, было тем, чего Артемис никак не ожидал. Да, конечно, ходили слухи, что одна из жительниц планеты стала фрейлиной Селены, но то, что решили пригласить именно его, а не кого-то другого... С одной стороны возможность лично воспитать лидера королевской гвардии льстила ему, но с другой стороны он прекрасно понимал ответственность, возложенную на него. Задача будет трудна, но разве не в его силах это сделать, раз уж выбор Лунной королевы пал на него?

Тонкий, витиеватый почерк Лунной Владычицы сообщал ему, что сопровождающий Артемиса Сейлор воин может доставить будущего наставника Венеры до границ Плутона, откуда Хранительница рубежей уже сама доставит его во дворец. Уважительно покивав, понимая, что защита Альянса для Королевы превыше всего, молодой человек направился прямиком к хранительнице планеты — Оловянной Сейлор Кошке. Прекрасная дева, с глазами цвета зелени и двумя тонкими черными косами, выгодно обрамлявших ее лицо, приветливо улыбнулась — слава об Артемисе бежала впереди него. Было немного грустно и непривычно покидать дом, но вспыхнувшее в груди желание увидеть Сияющую Луну, гвардию Королевы и знаменитые дворцы и сады Лунного королевства затмило внезапную грусть. В конце-концов, он ведь не навсегда покидал свой дом и в любой момент мог поддаться зову сердца, навестить родину.

Хранительница Плутона поразила его. Одинокий страж на границе Солнечной Системы, охраняющий хрупкий мир от происков Хаоса, дева, в чьих глазах отражалась мудрость веков, юная телом, но древняя душой. Несмотря на то, что она была единственной жительницей своей родной планеты, Плутон весьма гостеприимно предложила ему остановиться в своем замке, но Артемис вежливо отказался. Он был уверен, что Королева уже озаботилась о его покоях, и к тому же, ждать он не любил, предпочитая выполнять все дела по мере поступления. Плутон уважила его выбор, и ее с виду хрупкая ладонь крепко сжала его руку, помогая с телепортацией в Лунное Королевство.

От сияния хрусталя и серебра вокруг захватывало дух — Луна оказалась еще прекраснее, чем в самых смелых мечтах Артемиса. Улыбнувшись на прощание Хранительнице Рубежей, молодой человек, сопровождаемый стражей, проследовал в тронный зал, где уже ждала его Селена. Об истинном возрасте Королевы ходили разные слухи, но даже они не могли передать всей ее красоты и статности. Поклонившись с легкой улыбкой, Артемис назвался и сразу прояснил для себя основные моменты по своей подопечной. Венера слыла бойкой, неунывающей, но в силу юного возраста легко отвлекалась. Мягко покачав головой, он представил себе шумную, яркую девчонку и мысленно составил набросок ее обучения. Встреча была назначена через несколько дней, на торжестве в честь личной Гвардии Лунного Королевства.

***

Тихая музыка, любопытные взоры, благоухание живых цветов (неужто они с Земли?) — все это сопровождало Артемиса на пути к прекрасной владычице в назначенный день. Народу торжество собрало немало, но к сожалению, на приеме также не оказалось его соотечественницы, с которой он жаждал познакомиться, но в силу своего воспитания и манер не смел искать с ней встреч лично, лишь тайно лелеял надежду встретить ее в коридорах дворца.

Венера понравилась ему сразу — эти наполненные удивлением синие глаза, звонкий голос и аура силы, что окружала юную воительницу — все это делало ее замечательной будущей ученицей, Артемис нутром чувствовал, что из нее выйдет толк. Улыбнувшись уголками губ, прижав одну руку к груди, коснувшись ткани своего привычного белоснежного одеяния, он тепло отозвался:

— Рад встрече, Принцесса. И рад, наконец-то, лично познакомиться со своей ученицей.

✧disney✧
я возьму queen Elsa, если ты возьмёшь prince Hans

на куски разбей ты сердце льда скорей
* * *
Вон они двое: королева, все мысли которой заняты тем, чтобы не погубить всех сразу (она может!), и принц, который готов навредить ей, чтобы спасти всех. Чтобы заполучить собственное королевство, как мы узнаем позже, но разве королевству не нужен король, ставящий беды подданных во главу угла? Такой король, а не две взбалмошные девочки?

Не будьте чудовищем, королева, говорит он, а потом поднимает с прекрасного, как во сне, ледяного пола бессознательную Эльзу и везёт её домой, в проклятое ею королевство, в тонущий в снегах замок, который всегда был её тюрьмой, и вот теперь стал тюрьмой по-настоящему. Слёзы замерзают на щеках, птицы замертво падают с веток, голод скребёт костлявыми пальцами в каждую дверь Аренделла. Надо казнить ведьму и вернуть лето, всего-то. Ведь правда?

Стать королём.

* * *

Заявка в пару, в отношения одержимости и преследования, полные коварства и насилия, перетекающие во взаимность.

О сюжете. Мы можем играть по канону, меняя его с какого-то момента. Можем играть какие-нибудь АУ. Ханс шантажом или магией заставил Эльзу выйти за него замуж и сделать его королём; сказочное модерн-ау, возможно, в стиле ОУАТ, с амнезией и сложными отношениями в настоящем; Ханс просто маньяк и любит замораживать девушек; и так далее, и тому подобное. Всё обсуждаемо.

На внешность предлагаю Мэтта Смита, мне кажется, он очень подходит.

Буду рада обсудить с вами внешность Эльзы, у меня нет твёрдого однозначного видения на этот счёт.

Связь — гостевая, личка, в дальнейшем, если пожелаете, телеграм.

Технические моменты: третье лицо, желательно большие буквы, понятные, не психоделические посты (если обратного не требуется сюжетно). Частота — от поста в неделю до поста в месяц, я готова ждать, когда игра того стоит, да и сама, конечно, иногда впадаю в длительные размышления.

пример вашего поста

Сансе кажется, что в её жизни настало какое-то равновесие, какое-то почти просветление, и она торопится напиться им сполна. Белый ворон из Цитадели принёс весть о начале зимы, и в уцелевших теплицах Винтерфелла зацвели зимние розы — гербовой цветок Севера, украшение старинных легенд. Теперь в их спальне постоянно стоят букеты призрачно-голубых, как иней, цветов, наполняя воздух сладким ароматом, а глаза Сансы — тихим восхищением. Такие же розы укрыли стёкла окон, делая её мир камерным и праздничным.
Ей не приходилось больше бесконечно лгать.
И даже постоянный её спутник, мертвящий ужас, отступил на несколько шагов, куда-то в тень за углом, по ту сторону полога, за дверь.
За двери.
Теперь в её мире было много дверей, был весь её обожаемый Винтерфелл, была свита — гостьи, за которых Санса сначала тряслась, но потом более-менее успокоилась (даже за тоненькую бледную Виллу Мандерли, демонстративно называющую её «леди Старк» и яростно глядящую на её мужа); всё как будто шло нормально, как должно было бы, если бы мир был нормальным.
Как будто она доверила свою жизнь Рамси, и всё как-то устроилось.
Доверила ему себя, и жизнь стала сначала выносимой, а потом наполнилась причудливым сумрачным светом.
А потом она узнала, что у неё снова будет семья.
Странно (и пугающе) узнавать такие вещи от других, как будто тебя отчуждают от собственного тела, но сейчас Сансе было всё равно. У неё снова будет семья. У них будет семья. Она не знала точно, как относиться к Рамси в этом уравнении, не знала, что он думает и планирует; счастье подступило к ней нежданным, непредвиденным, и Санса не могла ему сопротивляться, не могла думать о страшном. Её глаза, всё её лицо светилось мягким светом, а рука всё тянулась к животу, как она ни одёргивала себя — коснуться, быть поближе, почувствовать эту самую важную связь, нежную, как завязь цветка.
Прошло ведь всего несколько дней, и она только начала осознавать происходящее.
А потом появилась эта запертая дверь внизу, запретное место, и Санса испугалась. Что-то происходило, что-то, что касалось лично её, и Рамси это что-то волновало, интересовало... Ключи от машины, которыми Санса не воспользовалась, так и лежали на полке, как будто забытые, помещённые ею самой в слепую зону, как место на полу, где когда-то покоилась голова лорда Русе; а теперь была карточка. Подарок. Ты могла бы выходить почаще. «Я кого-нибудь пришлю», — издевательски отзывается у Сансы в памяти. И когда Рамси целует её, она чувствует полузабытое оцепенение и болезненный холод.
Она не может перестать думать об этом, о запретной двери. Что это может быть? Ей в голову лезут кровавые северные сказки вперемешку со слухами о её муже, теми самыми, о которых она решила больше никогда не думать; неужели он занимается этим там?
Что будет, если она откроет.
Если он узнает.
Ты ведь не тронешь меня теперь, мысленно спрашивает она его, и понимает, как неуверенно звучит этот вопрос в её голове. 
Санса упорно сворачивает из неокрашенных и красных ниток фигурку волка, маленький оберег для своего ребёнка, пока кожа на пальцах не начинает гореть; чуть-чуть недоплетённая игрушка остаётся на столе, рядом с новеньким белым ноутбуком и несколькими бледно-голубыми лепестками, когда Санса твёрдо приказывает своим гостьям оставить её сегодня одну, даже не придумав пристойный предлог.
Её голова слишком занята запертой комнатой.
Снаружи штиль (Санса без конца проверяет погоду, когда он улетает), и она почти не беспокоится о безопасности Рамси.
Его нет в Винтерфелле, но она продолжает играть честно — коралловые вставки её платья по-прежнему говорят, что она — Болтон; тёмный гранат скрепляет ворот. Санса спускается по снежно-серебристым дорожкам, стараясь быть особенно осторожной на лестницах. Она совсем не чувствует себя хозяйкой, не чувствует себя в своём праве, и от этого выглядит особенно холодной и надменной. Подрагивающие пальцы стискивают карту-пропуск. Ей кажется, что тысячи злых красных глаз следят за ней со стен.
«Мы только посмотрим», — мысленно говорит она своему ребёнку.
Санса быстро проходит через заваленный снегом двор, запахнув наспех наброшенную шубу, и, помедлив на пороге, с внутренней паникой касается решётки псарни. Она была здесь с Рамси, в самом начале; в её детстве это место было пустым и заброшенным. Старки использовали для охоты биглей и спаниелей, которые свободно бегали по замку, но теперь за сеткой беснуются гигантские чёрные псы, создания кошмарного сна.
Вот забавно получится, если их плохо заперли.
Леди Болтон разорвали собаки, потому что её мужа не было дома, а она полезла, куда не просили.
Санса стряхивает паническую мысль, как муху, успокаивающе кладёт руку на живот и толкает решётку. Она проходит почти на цыпочках, стараясь держаться ровно посередине прохода. Оглушительный лай и низкое, страшное рычание подавляют, бросают в жар, и Санса идёт, вспоминая, как послушны они были Рамси. Как... как ужасающе это выглядело. И его жадный испытующий взгляд.
А Санса была заморожена ужасом происходящего с ней и не реагировала ни на что.
Лай остался позади, и Санса остановилась перед грубой железной дверью, стараясь выравнять дыхание, прислушалась. Там, казалось, было тихо — насколько можно было расслышать поверх звуков псарни.
— Ау? — шёпотом спросила Санса, сама толком не услышав свой голос. А потом подняла руку с карточкой. Замок щёлкнул, дверь отошла от створки.
На какое-то мгновение Санса почувствовала себя перед своей собственной дверью — сколько она провела так, под замком? Месяц, два, три? Сейчас она откроет дверь и увидит себя — ту, прежнюю, свернувшуюся на кровати и думающую, как не убить себя ещё один день.
Пока Рамси не пришёл к ней и не положил перед ней на стол голову своего отца. И каким-то образом заставил её жизнь пойти снова...
Как бы тебе ни увидеть там какие-нибудь ещё головы, говорит она себе, или что-то в этом роде. Скорее всего. Что ещё ему от неё прятать, в самом деле? После того-то дня?
Она старается быть спокойной и циничной, это помогает удерживать в узде страх и нервозность.
Санса тянет дверь на себя, чуть помедлив, шагает внутрь, дверь снова щёлкает. Никакой крови нет, есть лишь тяжёлый спёртый воздух, узкая койка и мальчик. Скудное освещение позволяет озадаченному, изумлённому взгляду Сансы выхватить землисто-серое лицо и свалявшиеся рыжеватые волосы. Такие знакомые волосы, такой знакомый угол скулы, и изгиб губ, и взгляд.
Совсем как у неё.
Санса обмирает, пол уходит у неё из-под ног. Она отлично знает его. Она помнит день, когда он родился, и их пустили к постели матери, поцеловать её и посмотреть на маленького. Помнит, как с его крошечных ручек и ножек снимали первые отпечатки для биометрии. Помнит, как он не хотел учиться ходить и ползал с сумасшедшей скоростью и сноровкой, доводя их до колик от смеха.
Она помнила день, кода узнала о его смерти.
— Рикон... — шепчет Санса. Глаза заволакивает слезами.
Лучше бы здесь была девушка, думает она тоскливо, две, десять, мне всё равно; что угодно, только не это. Только не это.
Её жизнь снова с хрустом переламывается, и сердце болезненно дёргается, сжимается у неё в груди.
— Рикон... Рикон, ты не помнишь меня? Я твоя сестра. Я Санса, — звенящим от слёз голосом говорит она, быстро подходя к койке. Горло перехватывает, слёзы уже срываются и падают вниз, на мальчика, Санса присаживается, боясь притронуться, напугать, и до смерти желая обнять его.

Новости #11!

---

BO-o-O-O!1

What's new?

1. В киноопросе очевидный лидер - Семейка Аддамс 1991г. Если соберемся ближе к 27.10, то, быть может, успеем посмотреть что-то ещё, зависит от вашего желания, гороскопа, а также если всех надоедливых призраков под названием "работа" удастся задобрить. Так что не жалейте для них сладость!

2. Открываем движ Хеллоуинская галерея (21.10 - 03.11), где делимся хенд-мейдом. Все, что вы можете сделать своими руками, и в чем угадывается суть праздника - подходит. Каждый получит 250 звёзд на счёт

3. Тест на этой неделе определяет какая ты тыква

3. Спасибо за интерес к Холостяку! Набралось 8 человек, но ещё не поздно предложить свою кандидатуру, чтобы стало 9,10, 11 и тд. В общем, игре - быть. Когда? В ноябре, а с датами позже разберемся

4. Колонка цитат:
Marya Morevna
Падаю в красивые эпизоды как в осеннюю листву
Pierrot
открыли баночку с патчами — они оказались чёрными, с разноцветными звёздами
The Master
Ты слишком много общаешься с людьми и грубо округляешь
Amora the Enchantress
Выпей озверина и включи режим плохого кота Леопольда!
Jon Snow
Когда персонаж рефлексирует за тебя, это уже новый уровень.
Killgrave
Завещаю в следующий раз секс!
Rhaenyra Targaryen
Мне нужны дополнительные 24 часа в сутках
Data
видимо я постиг энный уровень человечности и теперь могу врать сам себе просто для мотивации)))

5. Активистами объявляются:
- Gojo Satoru, ворвавшийся как ветер с анкетой, акциями и предложением игры по различным аниме. Кто ещё не видел, зацените!

#p23520,Gojo Satoru написал(а):

ну что, настало время зажигать?

- Jack Harkness, который всегда на позитиве, даже несмотря на угрозу остаться голодным.

#p23089,Jack Harkness написал(а):

Tenth Doctor, иду к тебе! Прихвачу только у медсестричек пончики

- Кусочек современной подростковой жизни в эпизоде Ride по Игре Престолов.
В ролях: Jon Snow, ответственный старший брат, умеющий делать самокрутки & Arya Stark в кедах, подорвавшая кабинет химии

#p19553,Jon Snow написал(а):

Джон чувствует подспудное раздражение всякий раз, когда смотрит на календарь, что висит неподалеку. Время играет с ним злую штуку. Утром и днем оно бежит со скоростью Кавасаки на гоночном покрытии, а вечером, это просто велосипед и горная тропа в высь. Ночью, вовсе, кто-то жмет на кнопку стоп, а все остальное — замирает. Он, со всем ужасом осознает, что вот уже завтра. Завтра утром, ему предстоит взять свою спортивную сумку, и отправится с билетом на самолет в другой штат.

#p23524,Arya Stark написал(а):

Глаза оживают быстрее, чем мысли. Она не Арья, она скрюченный в клубок комок переживаний. Спутанные в воронье гнездо пряди подпрыгивают в такт ее голове. Шаг, поворот, развязанная кеда скрипит о половицу. Резки ее объятья, крепки и дерганы; под стать локтям и коленкам. Острые, тычутся они куда попало, в объятьях даруя боль. Все в ней построено на углах, противоречиях, натянутом тетивой лука телом.

- Пока первый пост, но какой! ГП, Франция, месть в эпизоде pain terror
В ролях: Terry Booth & Alecto Carrow

Terry Booth написал(а):

Отголоски всех криков, которые жертвы дарили близнецам Кэрроу, корчась от боли. В нем больше нет жажды упоительной мести, его нахождение здесь — это больше, чем просто вендетта, это знамение, росчерк пера и последний пергамент. Либо он заканчивает главу сегодня, либо выбирает участь для рукописи одну лишь возможную — гореть.

---

/коварный смех/

✧ doctor who ✧
The Mistress

✧ Michelle Gomez ✧
* * *
Мне одиноко в моих десятках воплощений, в каждой из моих жизней я сталкиваюсь с последствиями прежних ошибок - собственных и Доктора. Всегда Доктор, да? Я не ждал, что однажды сдамся на его милость, что однажды почти_добровольно войду в клетку, чтобы... чтобы что? Объясни мне меня, помоги мне стать тобой против моей воли, помоги себе стать снова собой против твоей воли. Ненависть к себе или самолюбование, эгоцентризм и самопожертвование, ради себя или ради него. Доктор устал танцевать с нами среди звезд, и мы станцуем собственный танец, пусть посмотрит. Пусть вспомнит, почему мы здесь.
* * *
Теперь по делу)
1. Я ужасно горю ДК. Ужасно. Включая олдскул, ньюскул, прозу и даже аудиопьесы. И я очень, очень хочу гореть вместе с кем-то и строить свой сложный, парадоксальный сюжет на дихотомии Доктора и Мастера, на их изменчивости, на их постоянном кружении вокруг друг друга. Я могу петь об этом часами, НО я не требую от соигрока столь же серьезных познаний и столь же яркой зацикленности. Если ты старый фанат или если ты почти даже и не фанат, но видела серии с двенадцатым Доктором (Особенно "Падение Доктора") и в целом тебе интересно узнать больше и заглянуть глубже - я все покажу, я все обсужу, все подхвачу, направлю и поделюсь внутренним огнем. И у меня есть Десятый Доктор, который горит со мной.
2. Я построил сюжет на нежелании Мастера становиться той, кто захочет предать себя ради Доктора, и на его одновременном постепенном понимании, как это должно работать и к чему однажды приведет, и что к этому оно и должно привести. Я хочу больше взаимодействия именно этих двух версий, но с удовольствием сыграю для тебя и другие вариации Мастера, и даже Люмиат (если ты не знаешь, кто это - оооо, я расскажу, тебе понравится!).
3. Я хочу играть, хочу развивать вселенную, хочу нарушать порядок вещей и чинить поломанные в каноне вещи. Пожалуйста, приходи именно играть в первую очередь. Да, я буду накидывать тебе тонны вдохновения, песен, любви, идей и текстов, но я хочу тексты взамен, пусть это будет равный обмен. Пиши посты не реже одного раза в две недели, кроме форс-мажоров, молю.
4. Хочу играть на разнице восприятия одной и той же сущности в гендерно различных воплощениях. Презирать себя за женское - что-то более нежное и слабое, но хотеть этого и видеть в этом новые грани, и презирать прежние слабости, мешающие увидеть новые перспективы и потому ощущаемые чуть более ограниченными.
Ну и Гомез прекрасна. Черт возьми, она так идеально непосредственна и опасна в своей роли, пожалуйста, возьмите её и поиграйте со мной.

мои прекрасные тексты тебе

Неудачи делают их сильнее.
Ошибки делают их умнее и опаснее, свои или чужие. Они воспользовались слабостью Доктора, несмотря ни на что, и вызвали на его лице эту умопомрачительную смесь всех эмоций сразу, можно записать в памяти очередную победу. Он не помнит, когда игра началась, но этот раунд уже за ними. Можно было бы записать Доктору чистое поражение, но он ещё был жив.
А они застряли. Он, Мастер, застрял тут на краю мира и вынужден задуматься действительно крепко (со всех сил обоих своих гениальных умов, присутствующих в этом временном потоке), пока у него вообще есть возможность спокойно думать.

507 этаж был гораздо скучнее мегаполиса внизу, хотя за годы жизни там Мастер успел устать и от него. Он уставал от декораций очередного мира иногда за несколько минут, что говорить о бесконечности растянутых вблизи чёрной дыры лет. Дышащий Смертью горизонт событий пугал его до сих пор, хоть этот страх и выцвел спустя множество тел и времени, но если вытянуть ниточку памяти достаточно аккуратно и терпеливо, он вернётся, липкой плёнкой пота останется на лице, подставленном светлому и пустому искусственному небу с цифрами.
Здесь, тем не менее, тоже можно было жить, в очередной иллюзии покоя, пока все остальные готовятся к безнадёжной — это и так ясно — обороне.
И время здесь шло вполовину медленнее, поэтому первое впечатление было похоже на, говоря языком человеческих технологий, slow motion в стиле английской деревушки начала двадцатого века. Дешевые декорации, киберпугала в полях и аккуратные тюки сена в сараях. Простая еда, куча детей.
Мастер терпеть не мог детей и подозревал, что его будущая версия тоже не в восторге.
У них было отвратительно мало различий, настолько мало, что каждое найденное мгновенно становилось уродливым пятном на изящном узоре и портило весь вид. И всё же он предпочёл общаться с самим собой, а не с давним другом, всё внимание которого захватила новоиспеченная леди-холодильник, отчаянно делающая вид, что её тело до сих пор человеческое.
Её упорству в самообмане кто угодно другой мог позавидовать, но последние из оставшихся во вселенной повелители времени делали это куда дольше и талантливее.

— Это смешно, — сказал Мастер без улыбки, разглядывая вблизи пришпиленного к кресту киберчеловека, ещё недоделанного и потому проигравшего бой с крестьянами. Они были заперты здесь, среди полей, пашен и редких лесочков, до тошноты пасторальных пейзажей, с Доктором и его маленькими одноразовыми друзьями.
— Когда мы покинем это гостеприимное, — яд из него так и сочился, — место, что мы будем делать?
Таймлорд спрятал ладони в карманы брюк и с неудовольствием перевёл взгляд вниз, на траву, которую примял своим существованием. Нет, главный вопрос не в том, что они будут делать тогда.
Главный вопрос в том, что они уже сделали. Куда они пришли и почему встретились.
— Я знаю, что у меня есть план, — его острый взгляд вознёсся по затянутой в неудобное платье фигуре и бритвой воткнулся в чужое (собственное) лицо, ища в нём отголоски реакции на своё уверенное заявление. Мастер был знаком с собой несколько дней, но уже так долго смотрел в эти черты, что почти привык к ним. Он вгляделся в почти собственный прищур.

Они начинают копировать мимические реакции друг друга. Это неостановимо до ужаса.
Это прекрасно. Инвертированная красота момента, негатив и готовая фотография.

— И мне очень интересно, какую роль в нём играет наш дорогой друг.
Как ни странно, его волновал вовсе не мондасианский корабль, не чёрная дыра, не киберлюди, преследующие их сейчас, проживающие недели и месяцы, пока тут проходил один день. Мастера интересовало своё будущее, оно же — её прошлое, оно же — Вне Времени, вне событий во вселенной, в ТАРДИС Доктора. Он дернул уголком рта, но подавил ухмылку прежде, чем сказать почти нежно:
— Можешь доверять мне как себе.
Мастер уже однажды был причиной своей смерти.
И теперь — он был готов поклясться, что эта мысль взаимна — ощущал схожее чувство.

***

Он выслушал. Акт вежливости к самому себе. А затем заговорил сам, целеустремленно проверяя на прочность мелкие пуговки чужого пиджака.
— Это никогда не является смыслом игры, — Мастер произнес это слишком задумчиво, и вдруг осознание отразилось в его глазах, — О, ты не помнишь. Все эти дурацкие годы здесь, всё, что случилось после Галлифрея, не правда ли?
Это не должно было прозвучать восторженно; Мастер не любил забывать вещи, даже те, которые в конце концов не случились. И всё-таки он испытал тонкий, как игла, отголосок удовлетворения от того, что есть какие-то вещи, существующие только в его мысленном поле, только его личное воспоминание, нечто уникальное. Что ж, это ощущалось эгоистичнее, чем обычно, и, может быть, даже эксцентричнее, чем когда-либо.
Ох, он действительно эгоцентричен настолько, насколько это вообще возможно.
— Ну, ты же понимаешь, они, — Мастер взмахнул рукой, указывая куда-то вниз, — Не были самоцелью. Это способ скоротать время и увести корабль с орбиты черной дыры, какое мне дело до того, что случится с ними дальше?
До тысяч киберлюдей, которые отправятся рассекать пространство в поисках нового живого материала, который можно было бы переработать в новые консервные банки. Самовоспроизводящаяся зараза. Примитивно, как сама жизнь, и стойко, как сама жизнь. Он действительно мог бы превратить это в армию; мысль была приятной, но недостаточно. Не настолько, как уколоть Доктора в самое сердце, в одно из них.

— Мы любим это чувство, — лицо Мастера смягчилось тонким налетом мечтательности, отраженной в сеточке морщинок в уголках глаз, когда он прикрыл утомленные бессонницей глаза, — Быть богом, решающим, кто выйдет на мировую арену следующим. Довольно успешный эксперимент, как ты считаешь? До того момента, пока наш милый друг не сделал их опасными и для нас тоже, конечно, но тут уж ничего не поделать, ему так нравится портить хорошее шоу. Подожди, пока он начнёт болтать свою очередную чепуху о добре и мире, а он уж точно начнёт. Не слышал этого с тех пор, как... — Мастер вдруг замолк.
С тех пор, как он помог Доктору сломать смысл своего существования, вложенный извне, впервые разобравшись, как работает этот бесконечный ритм четырёх ударов, которого теперь не было. Не должно было быть, точнее, но иногда Мастер до сих пор слышал это в пустоте своей головы, отдалённо и безвкусно, и лишенный требовательный силы ритм стал всего лишь головной болью.
С тех пор, как они действовали сообща, практически понимая друг друга без слов. Куда всё делось потом? Что с ним случилось? Что его Доктор опять забыл? Мастер оставил его живым и относительно целым, но вряд ли Доктор распорядился этой жизнью по назначению, раз не вломился на Галлифрей, пылая желанием вернуть долг чести. Или любой другой долг, которых за ним становится всё больше, Мастер сбился со счёта и забыл половину причин своей обиды, но само чувство всегда преследует его разум. Чувство, что этот бесконечный танец интересует только его одного.
К счастью, сейчас у него есть понимающий партнер — он сам.

Мастер вздрогнул и дёрнул головой в сторону, сбрасывая оковы задумчивости; всё, что Доктор не сделал, останется на его совести, как всегда, и можно быть уверенным, что с собственной совестью Доктор договорится легко (а если не сможет, снова сбежит).
— А последние годы были особенно интересными, — поделился он вдруг, приблизившись к самому уху своей женской версии, настолько, что при каждом слове едва-едва касался его губами, — Ты же знаешь; уловил его грубое воздействие в разуме малышки Билл. И ждал, пока он догадается спуститься. Я намеренно замедлил развитие киберлюдей, чтобы вы успели к началу, и вот теперь шоу свержения идолов в самом разгаре. Эти десять лет пролетели незаметно.
Он засмеялся.
Или они засмеялись.
Или они заплакали, но последнее технически было невозможно. Но, в любом случае, им было больно от того, как соприкасаются разумы, как накладывающиеся друг на друга мысли цепляются и вспыхивают, распространяя ударные волны, словно нитроглицерин. Каждое их движение превращалось в калечащий танец. Мастер поставил своей более старшей версии подножку, а потом подхватил за локоть и снова притянул к себе ближе. Он наклонился, оскаленные зубы замерли в миллиметре от чужой кожи.
— Хочешь освободиться, да? — он больше не был ни аккуратным, ни прилизанным, ни хоть сколько-нибудь уравновешенным, — Я это устрою. Тебе понравится. Или, — оказалось очевидной, но забавной догадкой, — Уже понравилось, не так ли? Я придумал нечто грандиозное, я это умею, — зрачки расширились, и его сознание хищной тенью скользнуло в разум Мисси, пока не погружаясь глубоко. Он оставался на поверхности, ощущая ответное присутствие, — Скажи, что это так.